Свет любящего сердца

Он с удвоенным пылом вернулся к работе, стараясь отогнать посторонние мысли. Вера Дана во всемогущество Отца Небесного была слишком сильна, чтобы позволить мрачному настроению и неприятностям одержать верх.

А Корали тем временем боролась со своими трудностями.

Ее первая в жизни молитва была грубо прервана стуком в дверь. Ее вызывала к себе мать. Дрожа от страха и дурного предчувствия, Корали пошла к ней в комнату. Может быть, это и есть ответ ее недавно обретенного Бога на еще не сформулированную толком просьбу — может быть, он решил послать ее на битву сразу, без подготовки?

Она вошла в модернистскую, ярко обставленную спальню матери.

Лиза подняла на нее холодный, жесткий взгляд.

— Так ты все-таки решила вернуться домой! — ядовито заметила она. — Могла бы вообще-то предупредить меня, что уезжаешь, тем более ты знала, что я жду гостей, и надеюсь, что ты поможешь их принять. И где же ты была?

Корали мгновенно забыла про все свои благие намерения, заносчиво вскинула подбородок и уже не вспоминала о Боге.

— А какое тебе дело, где я была? — ответила она в том же тоне. — Меня пригласили в гости за город. Я решила поехать, вот и все. А что до твоих гостей, так у нас каждый день гости, подумаешь! Если бы я думала о твоих гостях, мне пришлось бы сидеть дома не вылезая. Мне вообще до них дела нет.

— Вот именно, — злобно прошипела Лиза. — Ты в последнее время стала вести себя непозволительно с теми, кто приходит к нам, дерзишь им, оскорбляешь. Ты же знаешь, они приходят ради тебя, по крайней мере один из них. А ты исчезаешь в последний момент, даже записку не оставила мне, где тебя искать!

Корали приняла равнодушный, отсутствующий вид.

— Ты мне надоела, — заявила она. — Отстань со своими нравоучениями. Я их уже сто раз слышала. Я сделала это нарочно. И вообще — я всегда так буду делать, если ты станешь приглашать сюда сама знаешь кого.

— Не смей! — резко осадила ее Лиза. — Я предупреждаю по-хорошему! Я могу отравить твою жизнь так, что ты взвоешь.

— Как будто я этого не знаю! — с горечью сказала ее дочь. — Мне прекрасно известно, на что ты способна. Только, знаешь, я это учла, прежде чем уехать. Я решила, что игра стоит свеч, ты меня поняла? Лиза, я больше не собираюсь быть игрушкой в твоих руках. И не смей меня толкать в объятия этого урода! Я его ненавижу! Я больше не стану притворяться!

— Ах вот оно что!

— Да, так и знай! — сердито продолжила девушка. — Я все удивлялась, зачем ты меня с собой взяла, когда сбежала от мужа и маленького сына. А теперь понимаю — чтобы я развлекала твоих приятелей.

— Замолчи!

— Не замолчу! Ты сама меня вызвала, и теперь изволь слушать! Больше я никуда не пойду с этим ужасным Эрролом Хантом! И нравится тебе это или нет — я больше не хочу иметь с ним ничего общего.

— Глупая девчонка! — презрительно поморщилась Лиза. — Да он богат, как принц, он боготворит землю, по которой ты ступаешь, а ты еще смеешь нос воротить. — Она говорила жестко и холодно. — Надеюсь, ты не рассчитываешь, что я стану тебя содержать после того, как ты пустишь на ветер все свои деньги?

— Нет, после того, как ты пустишь на ветер все мои деньги, Лиза! — запальчиво возразила девушка. — Кстати, — тут глаза ее сверкнули, — почему ты ставишь на чеках мою подпись и предъявляешь их, словно я их сама выписала? Кажется, это называется подлогом!

Глаза у Лизы потемнели от гнева, а лицо стало совершенно белым.

— Как ты смеешь! — завизжала она. — Как ты смеешь так со мной разговаривать? Подлог! Что за слова! Как будто я не имею права подписываться на твоих чеках, если только захочу! Ты что-то очень много возомнила о себе, стала очень независимой, и это после всех тех лет, что я тебя воспитывала. Зря я только деньги на тебя тратила.

— Но это же мои деньги! — перебила Корали. — А не твои! У тебя есть только право опекунства. Мне кажется, ты и так промотала большую часть денег отца.

— Да, я была твоим опекуном! Что ты имеешь против?

Корали посмотрела на мать холодно и твердо:

— Лиза, не обманывай себя. Ты больше не имеешь надо мной права опеки. Я совершеннолетняя. И я велела управляющему банком не выдавать с моего счета денег никому, кроме лично меня, как бы хорошо ты ни срисовывала мою подпись!

— Злая, гадкая девчонка! — закричала Лиза, вскакивая с постели. — Ты хочешь сказать, что посмела так поступить? И это после всего, что я для тебя сделала? Да я могла бросить тебя еще в роддоме на произвол судьбы. А ты так со мной поступаешь! Неужели ты способна на такое?

— Да! — сказала Корали. — Я их предупредила, чтобы в твои руки больше не давали ни цента из моих денег. — Она разозлилась не меньше матери. — А ты что думала — я буду терпеть и молча смотреть, как ты выкачиваешь все деньги с моего счета на какого-то проходимца Айвора Кавано! Ты думаешь, что сможешь продать меня с потрохами, и тело и душу, этому мерзкому Эрролу Ханту и что тебе все это сойдет с рук? А потом, когда эти два мошенника исчезнут, прихватив все мои деньги, кто будет тебя обеспечивать, если у меня не останется ничего? И кто тогда позаботится обо мне?