Свет любимых глаз

Во взгляде Арни промелькнуло довольное выражение.

– Всего на несколько дней. Считай, что у тебя отпуск. – Он огляделся вокруг, охватывая взором зелень сада, цветы и море. – Да и у меня тоже. И потом, должен же я разобраться во всей этой истории.

Разбирайся, дорогой, разбирайся, хмуро подумала Люччи. А мне уже, кажется, почти все ясно. Осталось выяснить детали, а потом я все равно заставлю вас всех оставить нас с Элси в покое. И твою драгоценную мамочку, и тебя!

Вообще же, если бы речь не шла о спокойствии Элси, Люччи призвала бы на помощь весь свой итальянский темперамент и закатила бы такой скандал этой педантичной немецкой семейке, что Берта и Арни надолго потеряли бы охоту вмешиваться в ее жизнь. Тем более что она не дает для этого никаких поводов, никого не трогает, живет спокойно и растит дочь. Так нет же! Сначала Берта наломала дров со своим «племянником», а теперь ей внучку подавай.

Неужели она думает, что я соглашусь жить с ней? – думала Люччи, пока наблюдала, как Элси и Берта бродят среди разбросанных по террасе игрушек в поисках медведихи Мэри. Это после всего, что было! Ну нет, я уже не та наивная дурочка, которую можно было уговорить жить под одной крышей со свекровью.

Однако скандал или даже простая перебранка были невозможной вещью, потому что Элси находилась здесь же и слышала каждое слово. Недоставало еще напугать ее после всех перенесенных волнений. Какая бы Люччи была мать, если бы подвергла свое дитя подобному испытанию!

А я замечу, что ты почти так же наивна, как и прежде! – раздался голос в глубине ее сознания. Ведь Берта сама выдала свои планы, сказав в качестве утешения, что никто не собирается отнимать у тебя Элси, а ты тут хорохоришься, мол, не соглашусь жить в одном доме со свекровью! Да кто тебя приглашает, детка? Берте необходима внучка, а невестка ей как не была нужна прежде, так не нужна и сейчас. Впрочем, если бы невестку выбрала она сама, тогда другое дело. Однако Арни проявил в этом вопросе самостоятельность и привел в дом совсем не такую девушку, какая требовалась Берте. Вот эта милая женщина в свое время и попыталась исправить положение как могла, хе-хе-хе… Пытается и сейчас. Так что твоя несговорчивость в плане совместного проживания смешна, дорогуша! Твоего согласия не только никто не спросит, но тебя вообще не примут во внимание. Для Берты ты никто, пойми это раз и навсегда. Своего рода суррогатная мать для ее внучки.

Именно в этот момент, будто нарочно подгадав, Берта подняла голову и через все пространство террасы посмотрела прямо на Люччи. Насмешливо и пренебрежительно, как она это умела.

Люччи ответила ей прямым взглядом, будто говоря: я вижу тебя насквозь. Арни ты можешь обмануть, но меня – никогда!

Этот визуальный поединок завершился тем, что Берта усмехнулась и перевела взгляд на Элси. В ту же минуту ее лицо преобразилось, улыбка стала приятной, почти ласковой. Затем Берта что-то сказала, и Элси запрыгала как мячик, огласив террасу радостным возгласом:

– Клубничное – это мое любимое!

– О чем это она? – раздалось рядом. Повернувшись к произнесшему эти слова Арни, Люччи увидела, что он тоже снисходительно улыбается. Вероятно, общение Берты с ребенком произвело на него определенное впечатление. Наверное, он вообще впервые в жизни видел Берту такой нежной.

Сердце Люччи сжалось от плохих предчувствий. Судя по всему, теперь ей придется сражаться сразу против троих: против Берты, Арни и Элси. Потому что Берта, будучи неплохим психологом, очень быстро и успешно перетягивает малышку на свою сторону. Разумеется, еще бесконечно далеко до того момента, когда Элси разлюбит мать, однако при соответствующей – тонкой и беспрерывной – обработке извне это когда-нибудь может произойти.

– О мороженом, – ответила Люччи, подавив тяжкий вздох. – Элси обожает клубничное мороженое, а Берта, вероятно, сообщила, что оно будет подано после ужина или что-то в этом роде.

Продолжая наблюдать за Бертой и Элси, Арни ошеломленно покачал головой.

– Не узнаю собственную мать… Так нянчиться с чужим ребенком! Который к тому же является плодом грехопадения ее собственной невестки.

Последняя фраза заставила Люччи поморщиться, но вовсе не из-за заложенного в нее смысла, а по поводу сопровождающей ее интонации. Все-таки Арни присуща некоторая высокопарность.

– Просто поразительно! – насмешливо прищурившись, произнесла Люччи ему в тон.

Тот перевел взгляд на нее.

– Да? Ты тоже так думаешь?

Усмешка Люччи стала шире.

– Я не о том. Удивительно, как ты бываешь глуп, когда дело касается твоей матери!

Его физиономия вытянулась, рот сам собой приоткрылся, в глазах промелькнуло что-то похожее на растерянность. Еще бы! Никто и никогда не осмеливался так разговаривать с ним. По сути, Люччи назвала его дураком.

– Что? – спросила она как ни в чем не бывало.

– Ты… – Арни задохнулся от гнева. Потом, справившись с собой, процедил сквозь зубы: – Что ты себе позволяешь?

Она пожала плечами.