Свет любви

Ей еще раньше объяснили, что у Мари больше не будет детей и что она, Элиза, должна очень серьезно относиться к своему долгу. Монтуа было невелико, но земли его славились плодородием. В выборе свиты Мари следовала примеру Элеоноры Аквитанской: в замок приглашали самых известных историков, поэтов и ученых. Музыкантов приглашали на время, а они оставались в замке годами. Замок не был холодным, мрачным и грязным, как большинство замков того времени: на стенах висели теплые гобелены, пол был всегда устлан свежим тростником. Герцог Уильям участвовал в крестовом походе в Святую Землю под предводительством Луч Французского и его тогдашней жены, Элеоноры Аквитанской, и привез из похода немало добра: персидские ковры и шелковые ткани с золотым шитьем, фарфор, мрамор и серебро…

— Ты должна научиться как следует разбираться в людях, детка. Ты слишком хороша, чтобы стать… — Генрих помедлил несколько секунд.

— Чтобы стать чем, ваша милость?

— Заложницей, — тихо произнес он. — Вернемся в замок.

С того дня Элиза принялась за учебу с утроенным рвением. Она знала все границы Англии, Европы и Востока, помнила обо всех властителях и завоеванных ими землях.

В день своего пятнадцатилетия она вновь увидела короля. Ей невероятно повезло, ибо к тому времени юный Генрих был уже мертв, а Ричард объединился с Филиппом, королем Франции, в яростной борьбе против своего отца.

Элеонора еще томилась в своей темнице, а Элиза носила траур после смерти отца. Уильям де Буа, герцог Монтуанский, постепенно ослабел и умер от раны в плечо, полученной во время битвы за своего господина, против Ричарда.

Король впал в уныние. Он сразу постарел.

Элиза чувствовала, что возле нее он ищет прибежища. На этот раз Генриха не сопровождали рыцари, он казался больным и измученным.

Элиза была рада оказаться рядом с ним — особенно в такой день. Она научилась всему, что могло приносить ей пользу, и со времени смерти своего отца блестяще управляла поместьем. Мари была слишком стара, чтобы отвечать за наследство дочери, и Элиза доказала, что способна позаботиться о нем сама. Она распоряжалась домашними делами, возглавляла охрану замка, следила за тем, как работают на полях крестьяне, и поддерживала в герцогстве Монтуа мир и благополучие.

Вместе с тем Элиза не прекращала учебу. Она овладела английским и латинским языками и многими другими премудростями. В пятнадцать лет она была высокой, обладала стройной и красиво округленной фигурой, словом, превратилась в поразительно красивую юную женщину. Она презирала женщин и ненавидела порядок, ввергающий их в зависимость, превращающий в вещи, которые продавали и покупали их отцы и мужья, чтобы получить взамен богатства и земли.

Но женскими уловками и хитростями Элиза тоже умела пользоваться…

— Мама говорит, что я уже достигла возраста, когда могу выйти замуж, — заявила она королю на верховой прогулке в обществе короля. — Она предложила мне в мужья герцога Туренского, но, по-моему, такой союз был бы досадной ошибкой. — Она не стала объяснять Генриху, что презирает герцога Туренского за его утонченное щегольство, неумение держаться в седле, и прибегла к доводу из логики: — Его верность Анжуйской империи ничем не подтверждена, слишком часто в прошлом он оказывался на стороне французского короля.

— Ты совершенно права! — живо воскликнул король. — Нет, ты не станешь женой этого человека и не выйдешь замуж, пока я сам не выберу тебе пару! — Генрих покачал головой. — Можно торговаться, выбирая высочайшую цену и лучший союз для законной наследницы. Жаль, что я не могу поступить так с тобой, Элиза.

Так Элиза поняла, что она незаконнорожденная. Внебрачная дочь короля.

Генрих заверил ее, что об этом никто не знает. Он искренне любил ее мать, молодую крестьянку из деревни близ Бордо. Ласковая и добрая, она, смертельно ослабев после родов, попросила Генриха только об одном: ее дочь должна была стать знатной дамой, но и должна избежать клейма незаконного рождения.

Элизу увезли к бездетным герцогу и герцогине Монтуанским, как их законную дочь.

Узнав обо всем этом, Элиза была смущена и подавлена. Всю жизнь она нежно любила отца и мать, а теперь ей открыли, что благородный Уильям совсем не ее отец. Она внебрачная дочь короля.

— Будучи обязанным молчать, я лишил тебя слишком многого, — печально объяснил ей Генрих. — Дитя, я сожалею об этом и, может быть, смогу дать тебе что-нибудь взамен. Я дам тебе то, что не смог бы дать законным дочерям, — свободу и герцогство. Это великий дар для женщины. Ты сама сможешь выбрать себе мужа, детка. Ты будешь править собственными землями. Но запомни хорошенько, дочь моя: только обман поможет тебе сохранить Монтуа. Если о твоем происхождении узнают, не Монтуа со всех сторон налетят волки, требующие своего наследства по закону. Пока я жив, никто не осмелится оскорбить тебя но если со мной что-нибудь случится…

— О, прошу вас, не говорите так, ваша милость!

Элиза не могла заставить себя назвать этого мужчину отцом.

— Ваше величество, — осторожно спросила она, — вы действительно любили мою мать?