Свет маяка галактики Млечный Путь. Книга первая. Прибытие

– Ох, Мороз Иванович, не понимаю я тебя, вечная у тебя жалость к пьяным, да малым, в чем секрет? На земле огромное количество людей, двумя больше, двумя меньше, не заметит никто особо, сгинули в пурге и всё тут. Вон у Надюшки девять человек в семье, они и не заметят потери, да и Таня шестая, в деревне сытой жизни нет, да и счастья особенного. А у девчонок будущее не сладкое, хапнут горюшка. Зачем им мучиться, страдать, пусть уснут крепким, сладким сном, а я о их душах позабочусь.

– Отступись Зимушка, матушка, их жизнь, их горюшко, но мила человеку жизнь любая, не написана в их судьбах такая кончина, я уже и тракториста Николая разбудил стуком снежка в окно, в данную минуту он заводит свою машину, с помощью мата и ручного, заводного механизма, и поедет с соседом Геннадием, детей искать. А, вон уж и фары пробиваются сквозь снег, отступись Матушка, пойдем, каждому человеку свою книгу жизни надо написать, зачем-то пришли они в сей мир, пойдем, – и с этими словами, старичок потянул за подол свою собеседницу дальше по дороге в сторону чернеющего леса.

Неохотно, но все-таки поддалась на уговоры Мороза, Снежная Королева, прежде чем уйти заглянула в лицо каждому из нас. Глаза её были огромные, голубые с белым, строгие и внимательные, а потом улыбнувшись безразлично и последовала за своим невысоким спутником, который будто и не ждал её, напоследок она обронила:

– До встречи детушки, авось свидимся. – раздался громкий и страшный смех, путники растворились в воздухе, в уже ярком свете фар и все стихло.

С легким дуновением ветра, стал доносится рокот мотора, а потом и пурга с новой силой загудела и стала забрасывать уснувших детей липким снегом, словно прорвалась сквозь заслон. А трактор выпрыгнул из темноты и заглох, увидев детей. Я потом подумала, что всё мне приснилось. Папа Танюшкин, мой отец Геннадий и его сосед Антип, местный лесничий, погрузили нас в кузов, закинули одеялами и поехали в Жуково так скоро, как только могли. Оказалось, что деревня была всего-то в полукилометре, но поди знай.

Конечно, все мы трое заболели, особенно Витя, у него был очень сильный кашель, мама даже к соседке знахарке Семь ходила, несколько раз за мазями и травками.

Прозвище свое получила местная ведунья за присказку, которую всегда повторяла, обращающимся к ней соседям, – Семь травок надо смешать и всё пройдет. Мальчишки даже на дом её, находящийся на отшибе от деревни, на другой стороне оврага, возле леса, табличку прибили с цифрой семь, откуда только взяли сорванцы.

А знахарка, ничего, даже снимать не стала, добрая она была, набожная, детей очень любила, и дети её любили, помогали весной, летом и осенью травы собирать, ягоды, коренья, а она угощала их чаем с медом, так как за домом держала пасеку и пекла тыквенные оладьи. Когда спрашивали ее, как стала ведуньей говорила, отвечала всегда одно и тоже, – Господь благословил, – нет в округе ни докторов, не младшего медицинского персонала, а люди болеют, попадают в разные беды, как и везде происходят разные случаи и все к ней бегут, а она помогает как может, никогда, никому не отказала. Кому просто ласковым словом, кому травами, кому молитвой, а кого и в Санчурск, посёлок городского типа, где есть много врачей, просила везти спасать.

В церковь ходила Семь в любую погоду, не пропускала ни одного воскресного дня, взгляд темных глаз был внимателен и строг, внутри мелькали огоньки тихой ласки и вселенской тревоги, её все любили, но и по темноте своей, многие боялись и помогали кто чем мог. Так вот она нас и выходила, всех, через две недели были как новые.

– Ох, заболталась я с вами детушки, а спать, кто будет? – очнулась вдруг от воспоминаний тетя Надя, как будто выпрыгнув из прошлого, многие конечно уже уснули под ее тихий напевный рассказ. Еще раз, пройдя в каждую комнату и проверив детей, Надежда пошла к себе отдыхать, всё еще вздыхая по прошлому, ушедшей навсегда детской беспечности и ласки родителей.

Вера.

Сигареты намокли, на улице творится невообразимая погода, все вверх дном , Арктика дышит в оба легких, ветер воет как волк, длинно и протяжно, остановку где спряталась Вера, занесло наполовину снегом, шутка ли «вариант» дует третий день. Угораздило же именно сегодня заняться богоугодным делом, назначенным ей от церкви, поиск спонсорской помощи для детского дома, малоимущих и храма. Медленно перебирая малахитовые четки в белой пуховой рукавичке, она опять вспоминала разговор с мэром города. Невысокого роста, худым, с бегающими глазами и перекошенным в привычной ухмылке ртом, он всё время пытался заглянуть ей в глаза, взять за руку, приобнять за плечо: