Свет мира

— В далеком прошлом к твоему роду относились более или менее выдающиеся люди, дружок, — сказал он. — Здесь были и окружные судьи, и пасторы, и управляющие королевскими усадьбами. Ты, как и я, происходишь из рода епископа Йоуна Арасона и по крайней мере еще двух хоуларских епископов. Дар скальда ты, очевидно, унаследовал от епископского сына Бьордна, который в свое время умел сочинять стихи лучше всех в Хоуларе, он отправился учиться во Францию и утонул в море. Но самое главное другое, самое главное — это то, что твой род и род английской королевы Виктории ведут свое начало от одного общего предка — Ойдунна Конского Уда, который жил в Ойдуннарстадире в Види-Дале, он был отцом Торы Лишай на Шее; начиная с нее, весь этот род был перечислен в английских газетах и стал известен всей Англии, но англичанами это не было оценено по достоинству.

— Когда-нибудь мы еще встретимся с тобой и я расскажу тебе историю жизни моей покойной тещи, — сказал Тоурдур из Хордна. — А пока я ограничусь тем, что расскажу тебе о кончине моего отца: вдруг тебе захочется написать о нем поминальное стихотворение. Внезапная смерть всегда была излюбленной темой скальдов. Отец хотел спуститься на канате за птенцами глупыша, но сорвался и упал на утесы прямо под нашим хутором. Целые сутки мы слышали его крики и видели, как он лежит внизу на уступе. Но добраться до него было невозможно. Потом мы видели, как птицы разодрали труп. На следующую весну приехали скалолазы из Лаутура, спустились туда при помощи каната и достали его кости.

После этого школьный комитет разошелся по домам.

Через несколько дней началось обучение детей. Здание приходского совета стояло на территории усадьбы, принадлежавшей старосте, оно не предохраняло от ветра, с какой бы стороны он ни дул. Сюда приходили учиться двенадцать детей с бледными до синевы лицами, завшивленные и вечно простуженные, не было ни одного дня, чтобы все дети одновременно были здоровы. Староста взялся за счет прихода снабжать школу торфом и кизяком, но зима началась слишком рано, и школу насквозь продували студеные ветры. Решив, что топлива расходуется слишком много, староста обвинил скальда в расточительстве, вскоре обучение детей превратилось в войну за торф и кизяк. И когда в среду кончилось все топливо, отпущенное школе на неделю, а у детей от стужи ломило пальцы и их донимали кашель, озноб и насморк, скальд счел уместным закрыть школу. Повинуясь чувству долга, староста посетил учителя и сказал, что намерен заявить в школьный комитет, чтобы учителя отстранили от работы, в приходский совет, чтобы тот принял решение о выселении его в тот приход, на попечении которого он должен состоять, а также властям, чтобы они наказали его, если он сейчас же не откроет школу. Скальд принял эти угрозы слишком близко к сердцу, хотя трудно придумать более тяжелое наказание, чем учить больных, посиневших от холода и туго соображавших детей в помещении, по которому гуляют северные ветры. Но он не знал, у кого искать поддержки в столь сложном деле. В конце концов скальду пришло в голову, что быть может, пастор Янус захочет ему помочь благодаря их общему родству с Торой Лишай на Шее и английским королевским домом, и он решил посетить пастора.

— Что мне делать, пастор Янус? Метель со всех концов продувает здание, а староста отказывается дать нам дополнительно топлива на конец недели, я не думаю, что при таких условиях мне удастся сохранить детей живыми. Но с другой стороны, староста угрожает уволить меня, если я не открою школу, и даже хочет подать на меня в суд.

Пастор ответил:

— Я уже давно не удивляюсь тому, что говорит или делает староста, для этого, дружок, я слишком хорошо знаю его родословную. Ведь он происходит из так называемого рода Овечьей Кишки, который, строго говоря, даже родом нельзя считать, хотя с некоторым трудом этот род все-таки можно проследить от Торгильса Кучи Дерьма, а он, как многие считают, происходит из Дании. В этом роду, дружок, не было ни одного порядочного человека, зато достаточно преступников и негодяев, таких, как, например, Торгардур Привидение и Туми — тот, что стащил подсвечники в Сомастадирской церкви и продал их голландцам за бочонок водки, да еще дал им в придачу свою шестилетнюю девчонку; этот Туми был сыном Торгерда, сына Смиридла Двуполого, которого высекли плетьми на Кодлабурских песчаных отмелях; дочь Смиридла звали Собака Каритас, она всем хорошо известна по Жизнеописаниям окружных судей. Собаку Каритас судил Великий суд, она была утоплена перед всем альтингом, ее сыном и был Йоун Овечья Кишка, который убил человека на холмах Эйстейнской отмели, он был к тому же, дружочек, известный вор, промышлявший кражей овец, и редкостный мерзавец, его отец и мать были двоюродные брат и сестра, как и их родители в свою очередь, а сам он, говорят, был оборотень.