Свет мой тишина

– Неужели мы имеем дело с маньяком? – спросила я, а вспомнив «Ауди», которую мы несколько раз наблюдали у нас на хвосте, и невольно поежилась.

– Если верить ценным сведениям, полученным от представителей органов, никаких похожих случаев в области в последние годы не было.

– Я в шоке. Выходит, Ольга нашла в пруду вовсе не свою домработницу.

– Именно, и поспешила с выводами.

– Любой на ее месте подумал бы так же.

– Особенно когда это играет на руку.

– Ты думаешь… на самом деле она вовсе не подозревала Нефедова до тех пор, пока не обнаружила в пруду труп? Тогда и поняла, что ситуация складывается как нельзя лучше? Она убеждает нас в том, что ее муж убил домработницу, а мы, соответственно, ищем тому доказательства. Тем более что следователям куда проще списать все на несчастный случай или самоубийство. Собственно, возможно, так оно и есть…

– Буквально у каждого самоубийцы в камере хранения на вокзале на всякий случай припрятаны документы на любой вкус и цвет.

Тут я сообразила, что все, что нам удалось сегодня узнать, вероятно, не относилось к Алине. Сумка и все ее содержимое принадлежало той, которую нашли в пруду. Фатима, Ая или Амина, а может быть, ее и вовсе звали как-то иначе. Теперь же мы снова вернулись к тому, с чего начинали.

– Есть и хорошая новость – у Алины нашлась дальняя родня в Татарстане, завтра ее троюродная тетушка или примерно такая вода на киселе приедет в город для опознания.

– Только опознавать ей придется совсем другой труп.

– А то и оба, – Марич поморщился.

– Ты был там сегодня?

– Да, ребята позвонили…

– Кто ее нашел?

– На турбазу нашелся покупатель. С прошлого года она пустовала. Стали осматривать все корпуса, в том числе и давно закрытые. По факту последние лет пять турбаза использовалась процентов на двадцать. Если не ошибаюсь, функционировали все это время только основной корпус и пара домиков рядом с ним.

– Поехали, – решительно выдала я.

– Куда? – удивился Владан.

– На турбазу.

– Тело уже вывезли. Если ты очень хотела увидеть то, что осталось от Алины, смею огорчить – поздно.

– Поехали, – повторила я.

Мы отправились к окружной дороге и двинулись на запад. Вскоре мы свернули и примерно через два километра увидели указатель на село Вольное и одноименную турбазу.

Ворота были закрыты, около них дежурил молодой парень в гражданском. Увидев машину Владана, он начал открывать ворота, но Марич сделал ему знак рукой и припарковался метрах в трех от них, на площадке, выложенной бетонными плитами. Сквозь них проросло настолько много травы, что сложно было определить, кто там главный – сорняки или плиты.

Мы вышли из машины и направились к воротам. Парень приоткрыл их для нас, а Марич поинтересовался:

– Кто остался?

– Криминалисты работают.

Владан взял меня за руку и потянул за собой. Мы шли точно по таким же плитам, что за воротами. Состояние их было чуть менее запущенным, и все же эта дорожка знавала лучшие времена. Вела она к трехэтажной постройке советских времен. На первом этаже витринные окна, выше – остатки штукатурки розового цвета. Над дверью табличка «Вольное». Слева и справа, а также позади здания множество деревянных домиков под крышами, скаты которых опускались почти до земли.

Мы обошли главный корпус по левой стороне, за ним также стояло несколько деревянных домиков, чуть больше и выше, чем те, что мы видели у входа. За ними располагался поросший травой амфитеатр со сценой. Мы прошли через него в дальнюю часть территории. Сразу за сценой – здание клуба, дальше несколько небольших кирпичных построек. Скорее всего, когда-то тут сидела администрация. На одном из домов я заметила выцветшую табличку «Библиотека». Наконец я увидела двух мужчин, которые сидели на ступеньках небольшого домика с прогнившей крышей. Окно с этой стороны на строении было всего одно и очень маленькое.

Владан поднял руку в знак приветствия.

– Что-то ты, Серб, зачастил, – обратился к нему тот, что был старше.

– Девушка очень хочет взглянуть на место преступления.

– Это пожалуйста, мы уже закончили.

– Есть что-нибудь?

– Ничего, времени слишком много прошло.

– Сумку не нашли?

– На территории ее нет, а если и была – давно унесли.

– А орудие?

– Пока ничего похожего.

Мы поднялись по ступенькам, немного потеснив мужчин, и оказались в небольшом помещении вроде прихожей. Дверь перед нами была сорвана с одной из петель и пугающе болталась. Марич аккуратно придержал ее, чтобы я смогла спокойно войти.

Картина открылась удручающая – то, что, по всей видимости, когда-то было спортзалом, представляло собой руины. О прежнем предназначении напоминала баскетбольная сетка слева от нас и то, что осталось от изображения гимнастов на дальней стене под высоким окном.

Вокруг были горы мусора, сломанного инвентаря и мебели, должно быть, когда-то снесенной сюда из других корпусов.

– О спорте здесь давно не вспоминали.

– Преступнику это было только на руку. Девушку обнаружили вот тут, – Марич указал на дальний правый угол. – Под двумя листами рубероида.