Свет мой тишина

Схватившись за голову, я провела руками по волосам и поднялась с дерева. Пиная пожухлую листву, я отправилась в сторону офиса прямо по тому, что когда-то было газоном.

Марич все еще сидел над отчетом.

– Есть новости, – сообщил он, оторвавшись от экрана.

– Хорошие?

– А это как посмотреть: Сидоров действительно жив, но находится в больнице в критическом состоянии.

Почему-то мне вспомнилась Елена. Я не могла отделаться от ощущения, что и в этой ситуации она все еще удерживала его под своим невидимым каблуком.

– Теперь он непременно за все ответит, – сказала я. – Вопрос только: перед кем…

Марич ничего не ответил, вместо этого снова уставился в экран.

– Жалко Ольгу, – произнесла я, подставив стул к его столу.

– Почему ее? – вскинул брови Владан.

– Хотела максимально выгодного для себя развода, потратила на это немаленькую сумму, рассчитывая на результат.

– Он и есть – убийца найден.

– Но Ольга в итоге потеряла не только надежды на счастливый развод, но и близкую подругу.

– Это произошло бы и без нашего участия, поверь.

– Я понимаю.

– Жалости не место в работе частного сыщика.

Я замолчала, и Марич продолжил чтение. А мне было жаль не только Ольгу, Елену, Алину, но и ту несчастную, что пролежала столько времени на дне пруда за элитным коттеджным поселком. Девушку даже никто не хватился. Разумеется, мне может быть не все известно, не исключено, что следствие по этому делу вышло на тех, кто заявлял о пропаже похожей девушки. Но что-то мне подсказывало, что Марич бы мне об этом сообщил, зная мое любопытство и неугасающий интерес к ее судьбе.

– Отправил, – выдохнул Марич.

– Ура, – отозвалась я. – Теперь точно можно отметить.

– Вчера напраздновались, – хмыкнул он.

– Можем пойти в ресторан, ты и я. Или отметить дома…

– Где?

– Дома.

– Это где?

– Сейчас это в «Западной долготе», – неуверенно ответила я. – Но можем поехать к тебе или ко мне. Выбор у нас, как известно, имеется.

– Теперь дом в поселке нам не нужен, следствие закончено. Наблюдать за Нефедовыми смысла нет, если только это не вошло у тебя в привычку.

– Ты шутишь? – уточнила я. – Мы только въехали, начали обживаться. Мне не нравится ни за кем следить, но, да, у меня появилась одна привычка… Просыпаться в удобной постели, готовить и есть в нормальной обстановке, видеть из окна что-то кроме обшарпанных панелек…

– Купаться в бассейне…

– Марич, все-таки ты неисправим.

– Улучшений собственных качеств я и не обещал, скорее неотвратимый износ.

– Какой износ? Тебе даже сорока нет.

– Жизнь, как известно, меня уже успела потаскать.

– Вот и потаскает по «Западной долготе», пока не выйдет срок аренды, – сурово произнесла я и сделала максимально убедительное выражение лица.

Вечером мы все-таки отправились в ресторан. Я специально выбрала для нашего ужина самое модное и дорогое заведение. Во-первых, могли себе позволить, а во-вторых, мне захотелось сменить привычные джинсы и кроссовки на платье и каблуки.

В итоге вместо платья я выбрала юбку и шелковую блузку. Владан наряд оценил, как и вся мужская половина ресторана, где мы вскоре появились. Наш столик располагался у окна, рядом с небольшим фонтанчиком.

– Мне нравится выбор, который ты сегодня делаешь, потому в заказе ужина тоже полагаюсь на тебя, – заявил он.

– Тебе просто лень читать меню, признайся.

– Начитался за сегодня. Кстати, отличный получился отчет, жаль, что Нефедова вряд ли будет его читать.

– Думаешь, не пожелает узнать, на что ушли ее кровные?

– От водителя, висевшего у нас на хвосте, ей многое и так известно.

Вскоре к нам подошел официант, и я сделала заказ. В ходе ужина оказалось, что аппетиты Владана я переоценила, как и свои собственные.

– Кажется, можно было обойтись без половины блюд, – вздохнула я, глядя на стол. – Это нам еще даже горячее не принесли.

– Можем попросить упаковать с собой.

– Отличная идея, тем более что завтра я планирую провести день с отцом, – расплывчато сообщила я. – Будет тебе чем пообедать в одиночестве.

– С чего ты взяла, что я останусь один?

– Да и пожалуйста, – хмыкнула я. – Лучше меня все равно не найдешь.

– Я и искать не буду, – улыбнулся Марич.

Будильник прозвенел в шесть. Я приняла душ, тихо спустилась вниз, оделась и отправилась к отцу, зная, что Маринка непременно накормит завтраком. Так оно и получилось – как только я переступила порог родного дома, почувствовала запах свежесваренной овсянки.

– Сто лет кашу не ела, – призналась я, когда подруга усадила меня за стол.

– Тебе с миндалем или голубикой?

– Можно и то и другое, а еще корицей посыпать?

– Для тебя – все, что угодно.

Мы болтали с Маринкой, пока отец собирался. Она не спрашивала, зачем я отправляюсь с ним, и я была за это ей крайне признательна. Вместо этого подруга рассказывала, что уже успела купить к рождению малыша. Обещала показать, когда мы вернемся.

Около семи в кухне показался отец. Поцеловал Маринку и сказал, обращаясь ко мне:

– Полина, доедай, и жду тебя в машине.

Я быстро покончила с кашей, сделала два глотка чая и отправилась обуваться. Маринка проводила меня и чмокнула на прощание.