Свет мой, зеркальце, соври!

– Я не на тот этаж приехала случайно, сама я вообще с седьмого, но выходить начала на вашем. Я с коляской, с малышом гуляла в парке… Я-то вышла, а коляска застряла в дверях лифта! Они ее как-то зажали, я не знаю, как освободить!

Леночка не видела эту женщину раньше, но причин для беспокойства не было. Она лично знала далеко не всех жителей девятиэтажного дома, с некоторыми вообще ни разу не пересекалась.

А выходить не хотелось.

– Позвоните в соседнюю квартиру, там мужчина живет, – посоветовала Леночка. – Думаю, мужская сила тут предпочтительней будет!

– Да я пыталась! – Женщина, казалось, готова была расплакаться. – Никто не открывает! У меня тоже дома никого нету, все вернутся с работы поздно!

Отсутствие соседей Леночку нисколько ни смутило: на этаже жили в основном семьи с маленькими детьми, им рядом с отравой делать нечего.

– Тогда вызовите мастера, лифтера, – Леночка отчаянно боролась за право дышать свежим воздухом.

– Девушка, ну помогите, пожалуйста! Какой лифтер, у меня там малыш заразой дышит!

Так… коляска автоматически подразумевает малыша… и как она раньше не догадалась?!

Теперь ситуация предстала перед Леночкой в совершенно ином свете. Ребенок в опасности! Плевать на ужин, подождет, и воздухом вонючим она не задохнется, там ведь малышу плохо! Да и мамаша эта курица: как можно было малютку оставить одного? Надо было в квартиру отнести, а потом с коляской разбираться!

– Сейчас иду!

Леночка замотала лицо платочком, чтобы поменьше отравы вдыхать, и вышла из квартиры. Она даже обуваться не стала, в тапочках выскочила. А зачем? Это же подъезд, не улица!

– Вот спасибо вам! – обрадовалась женщина. – Я уже не знала, к кому обратиться! Этот лифт все время ломается, все время!

– Да знаю я, кто в нашем доме не знает!

Уже свернув к лифтам, Леночка увидела торчащую из открытых дверей коляску. Странным было то, что торчала она из той кабины, которая еще на момент возвращения Леночки не работала. Но в этом есть логика: небось не дочинили до конца, вот и новая проблема!

Леночка была хрупкой, но не слабой – работа слабость не позволяла. Поэтому она решила сначала сама, без помощи нерадивой мамаши, извлечь коляску. Девушка подошла ближе, даже взялась за ручку, но потом посмотрела вперед – и ахнула.

Кабины не было. Передние колеса коляски зависли над пустотой. Собственно, были двери, шахта – и все.

Леночка не могла понять, что все это означает. Она перевела взгляд на женщину, позвавшую ее, и чуть не закричала, остановило ее лишь то, что голос отказывался подчиняться. Потому что женщина сняла платок, позволяя помощнице рассмотреть свое лицо.

На Леночку смотрела… она сама. Словно перед ней был не другой человек, а зеркало.

– Мне нравится твоя реакция, – усмехнулась женщина. – Ты была для меня самым строгим судьей. Но раз ты таращишь глазищи, значит, мне все удалось.

– Вы… вы кто?

– Я – это ты. Остальное тебя не должно волновать.

Незнакомка резко толкнула Леночку в грудь. Девушка, естественно, сориентироваться толком не успела – реакцией опытного спецназовца она не обладала – и отлетела к коляске.

Ну а коляска вовсе не застряла, она стояла вполне свободно. Поэтому никаких существенных преград между Леночкой и шахтой лифта не было, и девушка с криком сорвалась вниз.

Глава 7

Хорошие новости позволяют отстраниться от неприятностей лишь на время. Потому что неприятности сами по себе никуда не исчезают – как бы этого порой ни хотелось. Наоборот, они склонны превращаться в снежный ком, который со временем становится только больше.

Так произошло и с Агнией. Известие о том, что Даниилу сделают операцию, которая даст ему шанс хотя бы частично вернуться к нормальной жизни, было сродни чуду. Или подтверждению существования Деда Мороза. В общем, чему-то из этой серии.

Конечно, во время их бесед Даниил никогда не ныл, он почти всегда пребывал в прекрасном настроении. Но тут не нужно быть гением психологии, чтобы догадаться, что под сиюминутной веселостью он просто умело прятал боль. Человек, который привык к активному образу жизни, не может смириться с тем, что отныне не способен двигаться, что любое действие требует посторонней помощи.

А жизнь он раньше вел очень активную – тут дело не только в его работе и количестве красоток, образовывавших его «гарем». Маша рассказывала, что обожаемый хозяин много путешествовал, увлекался горными лыжами, дайвингом, верховой ездой, с парашютом прыгал. И вдруг он все это потерял, оказавшись запертым в собственном теле…

Агния сомневалась, что она бы сумела не сойти с ума, оказавшись на месте Даниила.

О его старой жизни девушка знала только по рассказам домработницы. Ни одной фотографии Даниила до аварии в роскошном особняке не сохранилось, а после аварии он запретил себя снимать. Маша пояснила, что после возвращения из больницы хозяин приказал собрать все фотографии и убрать в подвал, подальше от посторонних глаз. Потому что на себя прежнего он смотреть просто не мог.