Свет на пути. В синем небе нет следов

Молодой человек ломал голову всю ночь. Он действительно очень любил эту девушку, но условие было совершенно диким и нелепым — лишить себя глаз! Более того, он любил эту девушку только благодаря своим глазам. Она была безумно красива, и все ее триста сородичей даже не догадывались об этой ее красоте и никогда бы не узнали. Только благодаря своим глазам он смог оценить красоту его возлюбленной.

Он знал многих женщин,но полюбил слепую. Но несмотря на ее слепоту, в ней было что-то неописуемое, нечто не от мира сего. Однако расстаться с глазами в обмен на женщину — это какая-то нелепая сделка, потому что, потеряв глаза, он потерял бы и свою невесту — ведь он никогда бы ее больше не увидел. В слепоте все женщины одинаковы. Слепому какая разница,кто твоя женщина — дурнушка или Клеопатра? Никакой разницы.

Нет, он так и не смог убедить себя расстаться с глазами, потому что его глаза и были причиной его знания красоты. Поэтому глубокой ночью он бежал прочь из долины слепцов.

И это не вымышленная история — это все было на самом деле.

Так что, когда мы строили нашу коммуну,мне еще казалось,что человечество далеко продвинулось со времен Сократа и Будды. Но я заблуждался. Оно не продвинулось ни на вершок! Люди лишь сменили свои маски,надев более лучшие маски нежели те,что носили их предки; но за этими масками по-прежнему скрываются их варварские души — нецивилизованные и некультурные.

Общество не может принять чужака. Ему не хватает простора, чтобы впитать в себя что-либо новое, неизвестное, неопробованное. Общество раздражается, сердится. Оно хочет выколоть вам глаза, потому что оно слепо,а ваши глаза напоминают ему о его слепоте. И глядя на такое положение дел, я распустил все коммуны.

Теперь я полагаюсь на индивидов. Так моя весть может дойти как угодно далеко. Я даже позволил вам, если это причиняет вам неудобства, не носить оранжевые одежды, чтобы не раздражать ими слепцов... Потому что я хочу уберечь ваши глаза — и они очень уязвимы, потому что вы сейчас находитесь в такой же ситуации,как и те новорожденные в том племени, чье зрение может убить укус одной-единственной мушки. И эти люди — они не какие-то там мушки; они — чудовища.

Поле будды стало шире, но его тактика претерпела изменения. Теперь я целиком и полностью полагаюсь на индивидов; и индивиды вольны передвигаться по всему миру, забираясь в самые его дальние уголки, и при этом они все равно будут связаны со мной. Я есть везде, где есть мои санньясины. Они будут моими зеркалами, они будут отражать в себе меня и мой свет. Они будут передавать окружающим мою энергию, мое понимание.

Так что,ты прав: просто жить бок о бок, трудиться не покладая рук, танцевать на дискотеке, собирать деньги и заниматься прочими вещами — всего этого, кажется, недостаточно. Этого действительно недостаточно. И не просто недостаточно — все это чистая потрата.

Работайте в мире; и ведь все так элементарно просто: вы испытываете глубокую потребность быть со мной — я открыт вам все время. Вы можете приехать в любой момент. Чтобы сделать из этой идеи реальность, мы отказываемся от специальных праздников; теперь праздник будет продолжаться круглый год — триста шестьдесят пять дней в году! И скоро я уже найду себе место обитания — мои люди уже сейчас ищут подходящее место.

И вы сможете приезжать ко мне в любое время года, когда только сможете. Поэтому триста-пятьсот человек будут все время постоянно приезжать и уезжать. И я бы хотел,чтобы с каждым из вас у меня устанавливался более близкий контакт, потому что теперь я полностью полагаюсь на индивида. Вы даже представить себе не можете, как больно мне было знать, что мои люди сначала не могли добраться ко мне в течение нескольких лет, а потом, когда они все же приезжали, в коммуне уже жили двадцать тысяч человек, и им просто не удавалось увидеть меня,когда я говорил. Я не мог видеть их лица,я не мог заглянуть им в глаза — и ведь они приехали издалека именно ради этого. Они ждали долгие годы, копили деньги и с горем пополам умудрились все же приехать. Но когда в одном месте собираются двадцать тысяч человек, то ни о какой интимности говорить уже не приходится.

В общем, новая форма моей работы — это круглогодичный фестиваль. Вам будут рады в любой момент, потому что фестиваль будет продолжаться все время, и мы не будем собирать двадцать тысяч человек единовременно. Мы растянем приток гостей на весь год,так, чтобы я мог спокойно сидеть с вами на лужайке, под деревом, под звездным небом; чтобы я мог нормально беседовать с вами и сидеть с вами в тишине. И тогда, отправляясь домой, вы будете полны мною. И так мы создадим совершенно новую структуру поля будды.

Вопрос второй:

Возлюбленный Ошо,

Медитация — это ключ. Но почему так сложно жить медитативно, когда тебя нет рядом?