Свет на вершине (СИ)

— Это точно, — вздохнул Трофим. — Удачи вам, Константин Александрович! Дай бог, чтоб не в последний раз.

Он уехал. Мы с Мишелем направились к воротам.

— Занятия сегодня отменены, — встретил нас неожиданной новостью привратник.

— Это ещё с какой радости? — удивился я.

Привратник вздохнул.

— Да если бы с радости! А то ж ведь — горе одно. С ихним высочеством беда.

— Что случилось?! — рявкнул я, готовый вцепиться привратнику в горло, чтобы не тянул с ответом.

— Минувшим вечером как без чувств рухнули, так, видать, до сих пор в себя и не пришли, — отозвался привратник, опасливо глядя на меня. — А перед тем, говорят, кричали страшно и по земле катались. А от браслета ихнего ажно дым валил. И пахло… плотью горелой.

Мы с Мишелем переглянулись.

Чёрт. И почему я этого не предвидел?! Естественно, если у нас происходили такие события, то на Борисе это не могло не сказаться. Он же — самая тонкая грань между Тьмой и миром…

Мы бросились ко входу в Царское село. Пробежав половину пути до дворца, наткнулись на печальную Злату.

— Ты! — выпалил я, остановившись. — Ты нам нужна!

— Я? — удивилась Злата.

Она сидела на присыпанной снегом скамейке, кутаясь в меховую накидку. Зрелище являла собой препечальное. Хотелось забрать бедняжку домой, обогреть, накормить и уложить спать.

— Ну да. Настало твоё время. Доложи обстановку!

Злата шмыгнула носом и встала.

— Его высочество без сознания, находятся во дворце…

— Я уже понял, что не в медпункте академии. Что говорят целители?

— Мне никто ничего не говорит. — Лицо Златы скривилось, она готова была разрыдаться. — Там Агата, с великим князем! Её как-то пропустили. Я иногда вижу то, что видит она. Великий князь всё лежит и лежит. И я вижу, как она смотрит на него. Чувствую, как ей больно и страшно…

— Скоро будет ещё больнее и страшнее. Нам всем, — обнадёжил я. — И чтобы этого добиться, нам нужна она. Агата. Ты можешь её сюда вызвать?

Злата как-то странно усмехнулась.

— Вызвать… Агата — это я. Ты спрашиваешь, могу ли я уйти оттуда? Нет, не могу. Половина меня не бросит его высочество ни за что, даже под страхом смертной казни. И с этой половиной я теряю связь. Она всё слабее с каждым днём…

— Значит, будем воздействовать на вторую половину, — решил я. И зашагал к дворцу. — Мишель! — крикнул через плечо. — Со мной не ходи. Развлеки пока девушку!

— Как? — изумился мне вслед Мишель.

— Не знаю, придумай. Анекдот расскажи! Только не пошлый.

Во дворец меня попытались не пропустить. Обычные гвардейцы.

— Парни, вы знаете, кто я такой. — Я перевёл взгляд с одного на другого. — Не заставляйте вас калечить. Ищите начальника караула, командира гвардии! Да хоть самого императора, главное…

— Не надо никого калечить, господин Барятинский, — послышался мягкий голос, и я увидел императрицу. — Полагаю, моя персона вас устроит?

— Ваше величество. — Я поклонился. — Мне срочно нужна Агата Львова. Мне известно, что она находится у постели вашего сына.

— Я думала, что вы хотите увидеть Бориса, — сказала императрица с грустью. — Что вы принесли какое-то чудодейственное средство…

Я покачал головой:

— Увы. Я не целитель. Чудодейственных средств у меня нет. Но если вы хотите, чтобы ваш сын наконец-то окончательно встал на ноги и перестал умирать, прошу, проведите меня к нему.

Императрица кивнула и повернулась.

— Следуйте за мной.

* * *

В этих покоях мне уже доводилось бывать. Сюда мы с Кристиной вывалились с Изнанки, здесь я впервые увидел Юнга. Сейчас обстановка тут не многим отличалась. На кушетке лежал бледный и неподвижный Борис. Вокруг него столпились лекари, среди которых я увидел Клавдию — она мельком взглянула на меня и чуть заметно кивнула. Агата стояла рядом с кроватью, держа Бориса за руку. Казалось, что не замечала больше ничего вокруг.

Здесь же был и император. Он стоял у окна, спиной к происходящему.

— Да отойдите вы от него! — буркнул я.

Лекари, колдовавшие над астральной проекцией Бориса, посмотрели на меня с недоумением.

— Он — врата, через которые Тьма ломится в наш мир, — сказал я. — Какого дьявола вы там пытаетесь вылечить?

Ответила Клавдия:

— Тьма нанесла сильные повреждения. Мы пытаемся их исправить, Константин Александрович.

— И что? Как успехи? — Я подошёл ближе.

— Великий князь борется. — Клавдия посмотрела мне в глаза. — Он всё ещё сражается! И вряд ли сдастся.

— Он никогда не сдастся, — прошептала Агата.

— Но Тьма гораздо сильнее него. И как мы ни стараемся…

— Какие вести вы принесли, господин Барятинский? — Голос императора оборвал все остальные.

— Аватар Света вернули, — сказал я. — Осталась мелочь: победить Тьму. Это у меня как раз в планах на ближайшие сутки. Как только закончу, приду к вам с обстоятельным докладом. А пока — прошу меня простить — я пришёл поговорить с госпожой Львовой.

И, окончательно положив на все приличия и этикеты, обратился к Агате:

— Ты должна пойти со мной.

— Нет.

— Это не вопрос и не предложение, Агата. Так нужно.

— Я никуда отсюда не уйду! Если он ещё хоть раз откроет глаза, он должен увидеть меня! Если даже меня здесь не будет…

Она не договорила. Я пару раз молча кивнул, потом спросил:

— Ты любишь его?