Свет надежды

Она глубоко и судорожно вздохнула. Господи, как хорошо! Ей было совершенно необходимо рассказать кому-нибудь о том вечере, чтобы очиститься от пережитого ужаса. И как теперь было уютно и спокойно в объятиях Ивена! Он был такой сильный, такой уверенный. Она снова удивилась себе. Почему ей так спокойно с ним? Ведь это же совершенно чужой человек! И все же она чувствовала, что может провести в его объятиях целую вечность. Прикосновения его сильных рук успокаивали. Она чувствовала себя страшно опустошенной, и тяжелая дрема овладевала ею.

— Крис?

— А?

— Ты как? — участливо шепнул он.

— Лучше. Спасибо тебе.

— Да ничего.

Мысли были в беспорядке, и голова казалась чугунной, но Крис все же подняла ее и посмотрела на Ивена.

— Нет, правда, — тихо сказала она — говорить было трудно. — Спасибо тебе, Ивен. Я столько времени носила это в себе и даже не знала…

— Ну да, понятно.

Теперь его удивительные глаза не тревожили ее: они светились мягким сочувствием. Он коснулся ее щеки. Крис уронила голову, прислонившись к его ладони.

— Почему же ты никому не рассказала об этом? — тихо спросил он. — Подруге или кому-нибудь из родных…

— Нет у меня родных. И никогда не было.

Веки отяжелели и закрывались сами собой. Крис сознавала, что сказала сейчас что-то, чего совсем не хотела рассказывать, но она так устала, что почти утратила контроль над собой.

— Так что говорить мне было не с кем.

Ивен провел пальцем по ее скуле.

— Одиночка, значит… Как и я.

Одиночка… Это Ивен-то одиночка? Крис сразу вспомнилось, как Ивен стоял рядом с Марлой и как Марла льнула к нему. Крис только теперь вспомнила, почему она убежала с ярмарки.

Она нахмурилась, подняла голову и исподлобья посмотрела на Ивена.

— Вы с Марлой…

— Что мы с Марлой?

— Вы… — Крис встряхнула головой. — Ладно, ничего.

— Так что мы с Марлой?

— Любовники! — выпалила она.

— Никакие мы не любовники.

— Неужели?

— Нет, — спокойно подтвердил Ивен.

— Почему?

— А зачем мне это надо?

— Ну, зато ей надо.

— Да, когда это полезно, — он криво усмехнулся. — Я давно решил не связываться с актрисами. Два эгоиста в одной постели — это многовато. А я эгоист. Крис понравился его ответ: она поняла, что Ивен не лжет. Да, ответ ей очень понравился.

— Я так устала… — Она зевнула и снова положила голову ему на плечо. Он обвил ее руками, и это ей тоже нравилось. — Так устала…

Он негромко рассмеялся.

— Ну что ж, прислонись ко мне и спи.

— Не могу, — шепнула она, уткнувшись носом в его майку. — Надо идти домой.

— Крис!

Он коснулся губами нежной кожи у нее за ухом.

— Да?

— А почему у тебя нет подруг? И родственников?

Она повернула голову так, чтобы ему было легче достать ее шею.

— Не спрашивай, Ивен. Пожалуйста.

— Ладно, не буду.

Голос у него отчего-то сделался хрипловатый. Крис подняла голову и посмотрела на него. По тому, как раздувались его ноздри и как жадно он смотрел на ее губы, Крис поняла, что он сейчас поцелует ее. А она слишком устала, чтобы сопротивляться.

Да и не хотелось.

5

Она прикрыла глаза и почувствовала его теплое дыхание, а потом их губы соприкоснулись. Крис вздохнула. Какой у него мягкий рот… Поначалу его губы легко, ищуще скользили по ее губам. Кончик его языка коснулся ее верхней, потом нижней губы — и она раздвинула их.

Теперь поцелуй уже не был нежен. Оба они сгорали от жестокого, неутолимого голода.

— Да-да, — прошептал он, и его язык проник в ее рот, ища и лаская каждую частицу кожи, которой мог коснуться. Ее язык устремился ему навстречу. Усталость вдруг как рукой сняло. Каждая частица ее тела возбудилась и стремилась навстречу Ивену. По коже побежали мурашки. Крис чувствовала, как соски у нее набухли от желания и мышцы где-то в самой сокровенной глубине судорожно напряглись, охваченные жарким пылом.

Все, что было до того: воспоминания о налете, страх, зависть и ненависть к Марле — все исчезло в огне, который разжег в ней поцелуй Ивена. У нее закружилась голова, и она самозабвенно отдалась сладостному потоку.

— Крис, — шептал Ивен, прервав поцелуй и прижавшись губами к ее уху. Его язык касался изгибов ушной раковины, и это страшно возбуждало ее. — Ты такая сладкая…

— Ах, Ивен! — вздохнула она, трепеща под его ласками, желая прильнуть к нему всем телом.

— Ты такая естественная, такая чистая… — бормотал он. — Я и не знал, что на свете бывают такие женщины…

В глубине души Крис проснулась тревога.

— Такая хорошая… — Ивен провел языком по ее шее.

Что он такое говорит?

— Такая настоящая… Во всем твоем теле нет ни единой фальшивой клеточки. Ах, твое тело! Я никогда не смогу насытиться им!

Сознание Крис было затуманено, но она все же поняла — а когда поняла, вырвалась из его объятий.

— Нет, — твердо сказала она. — Нет. Нет.

Она вскочила и выбежала из лодочного сарая. Ивен догнал ее уже у причала. Он схватил ее за локоть и развернул лицом к себе.

— В чем дело, Крис? — спросил он, держа ее за руки. — Что случилось?

— Я совсем не такая! — со слезами в голосе выкрикнула Крис. — Никакая я не настоящая, и даже не очень хорошая! Если бы ты знал…

— Какого черта! Ты о чем?

— Вся моя жизнь — ложь! Я…