Свет не без добрых людей

- Дело в том, что Новоселки была родная деревня Пети Цымбалова. С опушки леса три партизана увидели то, что творилось в деревне. Это было рядом, в сотне метров. Петя не удержался. Верхом на коне на полном скаку ворвался на улицу, бросал в фашистов гранаты, стрелял из автомата. За ним - Елисей Васильевич. Тоже на коне. Третий партизан остался на опушке, открыл огонь по гитлеровскому оцеплению. Поднялась паника, беспорядочная стрельба. Немцы решили, что партизан много, начали отходить из деревни, подальше от леса. Отряд Законникова прибыл к Новоселкам примерно через час. Немцы боялись возвращаться в горящую деревню, потому что оттуда стреляли. И не партизаны, как потом выяснилось. Законников и Цымбалов погибли в первые минуты жаркой схватки, израсходовав все гранаты и патроны. Стреляли новоселковские подростки из трофейных немецких автоматов. 48 убитых фашистов остались лежать на улице горящей деревни. Их прикончили Елисей Васильевич и Петя.

На могиле возле обелиска стоит стеклянная литровая банка и в ней увядшие полевые цветы. Вода в банке испарилась. Вера подала Михаилу банку и попросила:

- Сходи за водой. А я нарву свежих цветов.

В придорожной канаве вода мутная, грязная. В двухстах метрах - пестрый луг и одетая в пушистую шаль Зарянка. Они пошли туда.

Цветов было много и разных. Изредка попадалась лесная фиалка. Именно ее и только ее собирала Вера. Ей хотелось сделать редкий букет из самых лучших в мире цветов. Но в этом краю не росли розы, тут не было пионов и гладиолусов. Но чем они лучше скромных лесных фиалок - нежных, с тонким запахом? На острых белых лепестках - едва уловимый зеленоватый отлив. Искать их доставляет большую радость. Вера не обращает внимания на другие цветы: дорого не то, что легко дается. Она ищет, как золотостаратель. Каждый цветок срывает с любовью и волнением. Она думает о тех, похороненных под обелиском, и, кажется, видит их перед собой. Петя Цымбалов представляется ей круглолицым чернявым пареньком со сросшимися густыми бровями. А глаза огненные такие. Почему-то думается только о нем: что он успел увидеть в своей короткой жизни? Мечтал, любил… А может, полюбить и не успел, не знал ласкового девичьего взгляда и горячего поцелуя. Этот хитрый сельский паренек с сердцем Данко. Не о себе думал, а о людях, когда шел сознательно на смерть. Ради других. Что сталось с его матерью? И сколько таких могил по бескрайним просторам нашей Родины? Часто без обелисков. Сколько матерей даже не узнают, где погребены их сыновья.

Она пробует представить себе, какой был бы сегодня Петр Цымбалов, если б не погиб. "Как Миша", - сверкает ответ. "И мог бы влюбиться в Юлю Законникову. А она? Поступила бы так, как с Мишей?.. А если б отец ее не погиб? Разве б это имело какое-либо значение для судьбы Юли?"

Судьба Юли… Она совсем непонятна Вере, кажется чем-то неестественным, ничем не оправданным и каким-то глупым экспериментом. Вне всякой логики. Соверши такое Ава, Лика или Элла Квасницкая - ну, там еще, куда ни шло, можно понять. Но Юля…

Михаил вылез из прибрежных кустов возбужденный, улыбающийся. В одной руке банка с водой, в другой - ветки цветущей черемухи. Посмотрел на ее букет, удивился:

- Так мало?!

- Мал золотник, да дорог, - ответила Вера, немножко раздосадованная и тем, что спугнули ее мысли, и тем, что Михаил не оценил ее букета.

В банку поставили только фиалки, черемуху положили на могилу. Минут пять молчали. Как долго тянулись эти минуты. Они стояли, обняв друг друга, и глядели не на могилу, убранную живыми цветами, а мимо обелиска в необозримую даль цветущей и звонкой земли, сверху охваченной голубым простором. На душе было широко и торжественно, как в небе, обильно и полнозвучно, как на земле. Они не сказали друг другу ни слова в эти минуты молчания, но оба чувствовали одно и думали примерно об одном, потому что это были славные дети отечества, достойные наследники своих отцов.

За каждой могилой - подвиг героя, думалось им. Только героизм и мужество, советских людей принесли победу нашей Родине, свободу и независимость. Не будь героизма и мужества, не цвела бы цветами земля наша, не было б счастья ни у Веры, ни у Михаила. Они, как и миллионы их соотечественников, были бы просто рабами. Эта мысль вызывала дрожь. Взгляды из дальних далей возвращались к надписи на обелиске и словно эхо отдавались в них самих, не слова, а сердца выстукивали: "Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины". И сама фраза теперь приобретала иной, более глубокий смысл. Свобода и независимость достались дорогой ценой. За них заплачено жизнью лучших людей, замечательных, чудесных, тех, которые пели задорные песни и любили, работали и мечтали. Мечтали о ясной и светлой жизни на земле, о счастье для всех.