Свет обратной стороны звезд

Женщинам пришлось выделить сопровождающих, которые разгоняли народ в туалете, когда тот требовался дамам. Дневальные из всех сил сдерживали матросов, которые по-привычке матерились, вешали на просушку вонючие портянки у койки, шатались в исподнем, спали, выставив на обозрение непотребные части тела.

Все это породило массу неудобств, и только жесткий прессинг первых офицеров корабля не давал раздражению нижестоящих перейти в скандал с выяснением отношений.

Особенно большие проблемы возникали с ассистенткой Корсакова.

Она, помня о своем любовнике-академике, играла роль неприступной, недовольной «хамами» барыньки. Научница трепала нервы Конечникову и другим офицерам, мстя за свою неудовлетворенность и жгущие изнутри страхи. Хелена постоянно требовала внимания, жалуясь Конечникову на его подчиненных, обвиняя в похотливых взглядах, сальных шуточках по ее поводу, щипках за попу и за грудь, вынуждая Федора вмешиваться.

Лишь иногда, мимолетные плотоядные взгляды, которые она бросала на Федора и ревнивые испепеляющие, адресованные княжне выдавали ее чувства.

Уже через день Конечников просто ненавидел эту женщину, убегая от ее липкого внимания в служебно-бытовые проблемы. Он чувствовал облегчение, лишь, когда эта истеричка безвылазно сидела в каюте.

С Александрой у Федора, как не странно, никаких проблем не было. После того, как она легко и просто выбила ударом ноги четыре зуба старшине Ковальскому, всякие попытки приставания к наследнице престола закончились сами собой.

Все остальные спутники Александры не требовали никакого вмешательства в свои жизни.

Корсаков пил и спал. Просыпался, выползал в сортир. Блевал, оставляя характерный едкий запах невсосавшегося в кровь алкоголя пополам с желудочным соком. И снова возвращался на место, продолжая пить в одиночку под одеялом, чтобы этого не видели его соседи.

Грозные на Базе майор и полковник вели себя исключительно деликатно, не замечая шероховатостей быта в тесном нутре номерного скаута. Они не валялись на койке в обнимку с бутылкой, как Корсаков. Не вымещали свои страхи на других как Хелена. Они предпочитали забираться в противоперегрузочные кресла в рубке и смотреть на звезды вместе с великой княжной.

За многие часы, проведенные рядом с ними, Федор сумел разглядеть внимательно всю эту непохожую на других компанию, волею случая, оказавшуюся на корабле.

Странная троица частенько беседовала в капитанском кабинете, превращенном в каюту наследницы престола. На людях они говорили на каком-то тарабарском языке, не стесняясь окружающих. Когда они были уверены, что до них нет никому дела, компания переходила на рич.

На удивление уже не оставалось ни сил, ни времени, но всеже, воспитанный на доведенном до автоматизма чинопочитании, Федор поражался, как мало почтения оказывают эти странные офицеры наследнице престола, одергивая, перебивая и намекая на место, которое она занимает.

Конечников со своего места понимал все, о чем они говорят, различая неслышный за шумом механизмов и докладами постов разговор.

В эти моменты становилось понятно, что беседуют они о шансах эланцев выиграть войну с использованием устройства, которое уносит прочь в своем трюме малый гиперпространственный разведчик и еще о многих и многих вещах, о которых Конечников даже не догадывался.

Его удивляла и восхищала свобода суждений этих людей, такая непривычная в эру штампованных, обкатанных, никчемных фраз, поклонения чинам и званиям, истового следования авторитетам, Исторический кругозор этой троицы внушал глубокое уважение. Отступления и замечания, когда они говорили о давно прошедших событиях, наводили на мысль, что эти люди видели их своими глазами.

Федора не оставляло чувство прикосновения к тщательно сохраняемой могущественными силами тайне, древним, давно забытым секретам почти сказочных времен, знакомым ему лишь по смутным преданиям об уме, сверхчеловеческих способностях и долгой жизни людей прошлых эпох.

Еще Конечникова удивляло в этих людях отсутствие даже следов страха, свободная, сильная уверенность суждений, точно они находились в надежно защищенных покоях Нововладимирского владыки, а не убегали в неизвестность от превосходящих сил противника.

В конце — концов, Федор, чтобы не обнаруживать себя, перестал обращать внимание на своих странных пассажиров.

Содержание разговоров великой княжны и ее спутников практически сразу вылетало из головы, оставляя лишь близкое к восторгу удивление. Но где-то глубоко внутри, Федор это чувствовал, все это записывалось на внутренний «черный ящичек», чтобы всплыть в памяти, когда придет срок.

«Каждый должен делать свое дело» — обрубал Конечников свое любопытство.

Его все больше и больше тревожила перспектива оказаться наедине с двумя сбежавшими эланскими ТШК. Федор усердно прокручивал на компе варианты отрыва от преследователей, гонок с препятствиями в лабиринтах астероидных полей. Всякий раз он оказывался в проигрыше — грузный, неповоротливый санитарный транспорт висел на ракетоносце как гиря, заставляя принимать бой, который оканчивался плачевно для обоих кораблей.