Свет обратной стороны звезд

Ночное зрение превратило слабый свет далеких габаритных огней в ослепительные пятна. Конечников хотел было попросить убрать габариты, но подумал, что глаза привыкнут. Ему вдруг вспомнилось, каким шоком было для него узнать, что нормальные люди в темноте не видят.

Наследие времен, когда его предки прятались в толще горы Хованка, древнего, источенного ходами потухшего вулкана, оказалось кстати. Способность видеть в кромешной тьме, в сочетании с абсолютно ненужным для обычного человека прозрачным колпаком «скворечника», давало Конечникову огромное преимущество в бою, позволяя видеть то, что порой не замечали локаторы и не могли вычленить в потоке помех гравиметристы.

— Стрелкин, у тебя все комендоры работают? — спросил он.

— Да, — прохрипело радио.

— Пусть мидель правый повернет точку прицеливания с 10 от курса, 45 верх, точно 12/8 по сектору на 30 от курса, 90 вверх, точно 8/5 по сектору.

— Есть, — ответил Стрелкин.

Правая боковая башня на миделе повернулась, задирая стволы.

— Василий! То, что орудия смотрят наверх, вижу сам, 8/5 по сектору на твоей совести, но почему так медленно? У тебя что, Гаврилин гашика вчера обкурился? Замени. Сажай его вторым номером.

Повтор получился гораздо лучше. Федор перешел к центральной массометной установке, от 125 миллиметровых снарядов которой в бою многое зависело. Тут канониры был на высоте. Носовая плазменная башня тоже порадовала Конечникова.

Первый лейтенант стал мучить кормовую универсальную и кормовой массомет — оружие, на которое ложится основная нагрузка, когда крейсер драпает. Обычно, комендоры второй батареи показывали лучшие результаты, но тут…

От мыслей его вдруг отвлекло движение огромной массы над головой. Подъемник опускался от уровня шлюза вниз, чтобы принять первый корабль.

— Крок, — сообщил Стрельников по радио, — получен приказ. Наша очередь не скоро, можно особо не торопиться, но, наверное, с проверкой пора закругляться.

— Спасибо, понял. Возвращаюсь. Разберись, отчего у Иванова сегодня руки из жопы.