Свет обратной стороны звезд

Первый лейтенант принялся за работу. Установив соединение с тестовым сервером, отослал письмо и хладнокровно дождался уведомления о том, что послание начало свое путешествие по недрам секретной сети.

Чтобы не вызывать подозрений, приятели вернулись на корабль и заняли места в койках.

— Крок, а Крок, — поинтересовался Васька, глянув, спят ли соседи, — кайся, что ты на «дуре» намалевал?

— Да так, слово одно…

— Колись, давай. Я-то имею право знать…

— Ладно, — Конечников оперся рукой об пол, приблизил свою голову к голове Стрелкина и прошептал ему на ухо.

— Крок, ну и ты придурок, — вырвалось у второго лейтенанта. Потом Василий улыбнулся и добавил: — А впрочем, я был уверен, что ничего другого ты не напишешь. Молоток!

Второй лейтенант протянул ему руку, и Федор с радостью пожал ее.

Конец 2 главы

Глава 3 НАБЕГ

Ночью первый лейтенант проснулся с ощущением того, что кто-то встряхнул его за плечо.

Он открыл глаза и осмотрелся. Все спали. На часах был четвертый час ночи. Состояние было мучительным. Ему очень хотелось спать, но нервное возбуждение заставляло прокручивать в голове мысли о том, что будет завтра.

Конечников стал уговаривать себя уснуть. Больше толку от него будет, если он просто элементарно выспится. Капитан с тяжелой, неработающей головой и наводчик с трясущимися руками — обуза в бою.

Он пытался настроиться на сон, устроился поудобней, отпустил мысли. Это длилось мучительно долго, пока не пришло забытье, в котором ему тоже хотелось спать…

Сон никак не приходил. В горнице горела масляная лампа- дедушка заносил в летопись, что случилось за день. Федор подумал, как здорово было бы уметь складывать буквы в слова.

Тогда бы он записал бы все дедовские рассказы о давно минувших временах, когда древние только осваивали дикие планеты. Перенес бы в тетрадь и совсем непонятные сказки о старинной магии, о том, как люди говорили друг с другом без приборов через громады звездных пространств и сохраняли себя за черным кругом смерти.

Федя почувствовал, как ему хочется дать пинка младшему брату, который мирно сопел рядом.

Витька — «тонкослизка» вскрикивал и закрывал глаза, когда дед рассказывал об Одинокой Леди, зато вот теперь спит без задних ног.

А он, который весело смеялся над ним, ворочается без сна, представляя, как древняя ведьма плывет с потоками воздуха в облаках, высматривая маленьких мальчиков, которые безрассудно выходят ночью из дому. Одинокая Леди подлетает, лаской и посулами уводит со двора и ворует души, чтобы слепить из них того, что когда-то потеряла.

Мысли пошли дальше. Он стал представлять, как могут выглядеть отобранные ведьмой души и где она их прячет. «А что такое душа?» — спросил себя он. И тут же сам себе ответил: — «Дедушка обьяснял, что душа это сам человек, но не его тело». Как это может быть, Федя не мог себе представить. Чтобы как-то понять, он вообразил душу в виде маленького человечка».

«Дед говорил, что Одинокая Леди прячет их темной пещере», — подумал он. — «А что такое темнота?».

В рассказах деда часто встречалось это слово. Федор не мог представить, что это такое. Темнота — это короткий момент серых сумерек, когда все вокруг из цветного превращается в черно-серо-белое, словно светящееся изнутри?

Он вспомнил, что дедушка объяснял, что «темнота» — это когда смотришь как бы с закрытыми глазами. Федор представил, как маленькие человечки с завязанными глазами трясутся от страха и холода.

«Наверное, плохо там, у Одинокой Леди» — подумал он. — «Как хорошо что я дома, в постели. А за стенкой дедушка. Он в обиду меня не даст».

И тут Федор почувствовал, что сильно хочет писать. Делать было нечего. Он поднялся, сунул ноги в чуни.

Вдруг по глазам ярко ударила вспышка. Сначала свет был ослепительно белым, потом стал гаснуть, проходя через все оттенки желтого и красного, пока не осталось ничего кроме черно-белых тонов ночи. Федор стал ждать громового раската, но его не было.

На всякий случай он взял свое коротенькое, почти игрушечное копье и нарочито громко топая, пошел к двери.

— Ты куда собрался, Федечка? — спросил дед.

Федору этого и было надо.

— Деда, там… Там, что-то сверкает, — начал он.

— Это, наверное, луна.

— Нет, — почти закричал Федор, — Оно — то белое, то желтое, то красное. Вдруг это шаровая молния.

— Так ты чего, охотиться на нее идешь? — спросил дедушка, показав глазами на копье.

— Страшно.

Дед со вздохом встал, очевидно, решив, что мальчик боится выйти на улицу один.

— Пойдем, охотник, — с изрядной долей иронии сказал он.

— Я, правда, видел, — с обидой ответил Федор.

Дедушка в ответ нетерпеливо махнул в сторону выхода.

Темная летняя ночь жила своей особой жизнью. Во мраке шумели деревья, аукались совы, где-то далеко выли волки. Небо было чистым, звездным. Маленький, мутный диск Крионы стоял низко над горизонтом.

— Ну и где твоя молния?

— Она была… Правда была, дедушка.

— Ладно… Писай, и пойдем.

В этот момент на западе вспыхнуло снова. На мгновение стало ослепительно светло, ярче чем днем. Федор и дед смотрели в другую сторону, но все равно перед глазами потом долго прыгали разноцветные пятна.