Свет обратной стороны звезд

— Все просто. Есть нейтральная сторона, которая закупает на Глюкранде и продает в Нововладе. И наоборот. Чем больше мы собачимся, чем выгодней посредникам.

— Сволочи, — зло бросил Виктор, докурив эланскую сигарету. Он швырнул «бычок» на дорогу и поинтересовался. — А ты откуда знаш?

— Был я у «торгашей» в Аделаиде, Скайтауне 1. Меня в комиссию назначили по их кораблям. У нас были экскурсии по торговым центрам, заводам, крупным клиникам. Выставка достижений великого предпринимательского духа «звездной нации». Витрина… Демонстрация простого и легкого способа заработать на враждующих лохах.

Перед Конечниковым вдруг явственно пролетели прошедшие дни, которыми он тяготился. Но сейчас они стали казаться Федору раем…

Время, когда адмирал Убахо еще не пришел мстить за гибель родной планеты и 500 миллиметровые пушки второй эскадры не пристреливались по сияющему острову орбитальной крепости.

— Во как, — уважительно сказал Виктор. — Как они там живут — то?

— А по-всякому. Медицина у них на высоте, но народ все равно больной и хлипкий. Всю жизнь среди стен и коридоров. Воздух мертвый, из регенератора, гравитация ненастоящая, за блистерами окон — пустой космос.

Конечников опять мысленно улетел за парсеки от места, где мокрый лось волок скрипучую, примитивную повозку.

— Этак же ноги протянуть недолго… — поразился Виктор. — Страшны, небось, все как жабы.

— Нет. Они наполовину искусственные, все с имплантами.

— Ох, и ниху… — поразился Виктор. И тут же оборвал свою фразу, покосившись на Алешку, который делал вид, что ничего не слышит, осторожно поблескивая глазенками из-под рваной, засаленной шапки. — А импланы — это что?

— Импланты. Это то, что вживили вместо настоящего. Например, зубы. К 25 годам, у них за редким исключением, все зубы заменяются протезами.

— Это чего, у них ни одного своего зуба? — поразился Виктор.

— Да, — ответил Конечников. — У них и органы есть замененные, или механические, или клонированные. С их лицами работают хирурги, мышцы поддерживают в тонусе приборы. Они постоянно колют себе инъекции энзимов и гормонов. Зато выглядят они до старости как огурец.

— Тебя там случаем импланами не нашпиговали? Выглядишь больно молодо, — пошутил брат.

Про энзимы и гормоны он просто не понял.

— Не. У нас этим строго было. Даже зубной был свой собственный. И лечил зубы по-старинному, лазером и бормашиной.

— А зачем? — удивился Виктор.

— У этих пендосов все дорого, без штанов останешься от лечения, — пояснил Конечников. — Да и что поставят — неизвестно. Вдруг «жучок»…

— Какой такой жучок? — не понял брат. — Больно надо пакость какую-то в кишки зашивать.

— Это прибор, который подслушивает и отсылает запись разговоров на приемник. Или шарит в наших компьютерах.

— Ох и твари, — совсем расстроился Виктор. — Не могут без подковырки. А такую прибору поставить, чтобы человеком править снутри, мысли ему нашептывать, заставлять яриться, на стенку от боли лезть?

— Могут, Витька.

— Суки, — ответил Виктор, покачав головой.

За этим разговором телега выехала из леса и, переваливаясь на некруглостях колес, подползла к поселковому КПП, — будке при деревянных, явно сколоченных из местных материалов воротах.

Справа и слева от них, отделяя луг от серых заплаток распаханной земли, шло заграждение из завитой в спираль колючей проволоки, подпертой слегка обтесанными дрынками из леса, которые успели посереть от зимних вьюг, дождей и жалящего летнего солнца.

Проволока была явно привозная, заботливо доставленная в одноразовых грузовых контейнерах с остальным необходимым для поселка товаром. Гальваническое покрытие колючки потускнело, но ржавчина пока не коснулась металла.

Конечников отметил про себя, что изгородь поставлена сравнительно недавно, не больше пяти лет назад.

Он взял у племянника машинку и произвел необходимые приготовления.

— Эй, стой! — раздалось из будки. — Куда прешь, дубина!? Ярмарка по воскресеньям. Разворачивай оглобли!

— Мы к медику, — вежливо ответил Конечников. — Пропустите нас, постовой.

— Ишь, чего захотел. Езжай отсюда, лапотник.

— Постовой, ко мне, — скомандовал он. — И язык свой попридержи, когда с капитаном ВКС разговариваешь.

— Ах ты мать твою, — на тон ниже буркнул солдат. — Молись, если врешь.

Рядовой караульной службы направился к Федору, кутаясь в непромокаемую накидку.

Конечников протянул ему удостоверение.

— Вопросы есть? — спросил он.

— Виноват ваше благородие, — утратившим важность голосом сказал солдат, отдавая честь.

— Открывай, — приказал Конечников.

— Никак нет, не имею права, — виноватым тоном ответил постовой, снова поднося руку к каске.

— Начальника караула или коменданта поселка Топоркова сюда, — приказал Конечников.

— Сей момент, — угодливо ответил постовой.

Он вынул служебную рацию и нажал клавишу вызова. Сканер в компьютере, приготовленный для пеленгации, отозвался негромким сигналом. Блок настройки нашел параметры служебного канала.

— Господин прапорщик, — доложил солдат. — Человек с документами капитана ВКС, на имя Конечникова Федора Андреевича, требует, чтобы его пропустили в поселок.