Свет обратной стороны звезд

Добьемся мы освобожденья,

своею собственной рукой.

Авраам оценил иронию и предложил, подхватывая игру:

— Может Никитоса найдем? Тетки не дали, может тут нам больше повезет.

— Ага… Особенно если один держать его будет…

Гуталин засмеялся.

— Кто поминает меня всуе? — поинтересовался Симонов. Он подкрался к ним сзади и слышал последние слова приятелей. — А вы, похоже, нашли друг друга…

Никита был в хорошем подпитии. Получив полный отлуп, он утешался теплой шипучкой.

— А ты видно тоже остался не у дел, — в тон ему ответил Конечников.

— Да нужны мне малахольные телки… Я тут такую девушку видел, закачаешься.

Никита вздохнул, отпил халявного шампанского из бокала и откусил от халявного бутерброда.

— Ну и что, облом? И это у тебя, мастера по съему? — иронически поинтересовался Федор.

— Сам бы попробовал, — огрызнулся Симонов.

— Кто такая?

— Столичная штучка, хороша неземно… Божественно бесподобна, — Никита мечтательно прикрыл глаза.

— Сопли не жуй, Симонов. Где видел? — оборвал его Конечников.

— Улетела… Не посчитала нас, лапотников, достойными.

— Если ты валенок, то не равняй всех по себе, — заметил Конечников.

— Тоже мне герой, — с усмешкой ответил Симонов.

— Да я бы ее… А уж пригласить на танец… — произнес Конечников, изображая на лице снисходительное презрение к неумехе.

Первого лейтенанта особенно раззадорили слова, что дама отбыла из расположения части, и не он упустил случая поиздеваться над озабоченным Симяном.

— Поспорим? — взвился Никита.

— На что?

— Да хоть бы на твой «Куппермайн».

— Идет, — произнес первый лейтенант, чувствуя, что совершает большую глупость. — А ты публично объявишь, что очко свое елдаком растягиваешь.

— Отчего ты, Крок, так не любишь меня? — совсем трезвым голосом спросил Никита.

— За то, что ты с этим кодексом носишься… Ведь сам как-нибудь пропадешь, как других гробишь.

Симонов изменился в лице. Сквозь маску взрослого человека проступило выражение растерянного подростка, которому популярно и доходчиво объяснили, что все, чем он гордится — полная глупость.

— Вот как, — Никита задумался, потом скривился и сказал: — Ладно, хуй с тобой. Припомню я тебе эти слова… Разбей, Гуталин.

Глаза капитана загорелись.

— Кому Гуталин, а тебе, Никитка, господин капитан Авраам Кинг, — сурово сказал Гут.

Но все же «разбил» рукопожатие.

— Да ладно тебе, зашелся. Дело житейское. В первый раз — не пидорас. А с Авраамом не ссорься, Никитка, — бросил Конечников, наслаждаясь возможностью поставить на место ненавидимого им Симонова. — Под левый прямой ему попадешь — сгоришь. Удар пушечный. А я добавлю, если что…

Никита скрипнул зубами от злости, побагровел. Он отвернулся, глядя куда-то вдаль.

Друзья хотели оставить Симонова, как тот вдруг повернулся с торжествующей улыбкой.

— Крок, а Крок… Ты ничего не слышишь? — издевательски поинтересовался он. — Вроде каблучки стучат… Как часики…

Действительно, в вестибюле раздались голоса и стук каблуков, скрытые до того доносящейся из зала музыкой.

В пустом вестибюле появилась живописная группа из самого большого начальства «Солейны». Непривычно быстро, пыхтя и отдуваясь, двигались бригадный генерал Никифоров и командующий Базой генерал Соломатин. Немного отставая, за ними шагал неприступный, подчеркнуто правильный майор Лебедянский, адъютант Соломатина, интриган и мастер подковерных маневров. Рядом с адъютантом тяжело топал начальник службы безопасности полковник Томский, мрачный, бритый наголо атлет в кожаной тужурке, недобро просверливая пространство тяжелым, пристальным взглядом из под кучных бровей.

Конечникову вдруг стало нехорошо. Эти люди наводили ужас даже поодиночке, а когда высший командный состав собирался в кучу, то всякая мелкота старалась не показываться им лишний раз на глаза.

Впереди синих мундиров легко, независимо и стремительно- свободно летела светловолосая, молодая девушка. Было понятно, что начальство Базы почтительно сопровождает незнакомку, а не она идет с местными командирами.

— Это она? — изумленно спросил Конечников.

— Она, родной, она, — наслаждаясь триумфом, сказал Симонов.

— Вот это да…

Гостья была не просто хороша, от нее нельзя было оторвать глаз.

Длинные ноги были открыты до середины бедер, талия умело подчеркнута поясом. Светлое платье сильно оголяло грудь и плечи, обрисовывало тело.

Походка ее была особенной, грациозно-завораживающей. Даже на расстоянии незнакомка действовала словно сладкий наркотик. Она очень хорошо знала о своей силе и намеренно притягивала внимание всех особей мужского пола.

Кровь бросилась первому лейтенанту в голову. Синие мундиры начальства «Солейны» на заднем плане вдруг растворились. Стало неважно кто эта девушка, и отчего за ней идет табун больших звезд.

— Что, очко сыграло? — насмешливо поинтересовался Никита, протягивая ладонь. — Часы давай, пацан сопливый…

— А вот хуй тебе, — ответил Конечников, со злостью отталкивая руку Симяна. — Смотри, «голубь» как надо.

— Не ходи, Крок, не стоит оно того, — обеспокоенно попросил Авраам.

— Будем жить, парни…