Свет обратной стороны звезд

— Пушек линкора? — спросил Конечников.

— Нет, — задумчиво сказала Хелена. — Там должен быть газ.

— Не понял, — сказал Крок. — Зачем газ?

— Я догадалась, откуда ты все это вывел, — заметила научница. — Наблюдательность… Но ты не знаешь, что в шлюзе высокое остаточное давление газа.

— Не понимаю, для чего газ.

— Это просто. С громадным ускорением бомбардируя силовое поле компенсаторов, он служат инициатором реакции. Вот он, секрет генератора Корсакова. Это так просто, Тед.

— Хелена, зачем ты мне рассказываешь? Это ведь секретные данные.

— Это ведь я открыла. Это мое. Кому хочу, тому скажу. Кого люблю, тому скажу. Может это спасет тебе жизнь.

Она протянула к нему руку и погладила его по щеке.

— Вообще-то ковырнуть орбитальную крепость занятие крайне хлопотное. Может, мы зря умираем прежде смерти?

Хелена бросила на него быстрый взгляд.

— Раз они решились, то пришли с чем-то, чтобы наверняка… Но может ты прав, и хитрость всего лишь во внезапности нападения… Скажи, — вдруг неожиданно спросила она. — У тебя с княжной что-то было?

— С какой княжной? — сыграл в удивление Конечников.

— С этой крысой… — научница сделала над собой усилие и выдавила: — Александрой.

— А она княжна? — сыграл в удивление первый лейтенант.

— Да, — ответила Хелена, внимательно наблюдая за его реакцией, — и не простая. Одна из великих княжон, наследница.

— Ого. Я думал так, просто нововладская мажорка, дочь маршала или богатого промышленника.

— Ну и решил приударить? — с напряжением в голосе спросила она.

— Нет.… Да и не было у нас ничего.

— Врешь ведь, Тед, — не успокаивалась Хелена.

— Нет, зачем мне врать. Мы разговаривали. Александру очень интересовало, как происходит бой. — Я рассказал.… Потом объяснил, как, на мой взгляд, усилить мощь скаутов за счет их маневра.

— Ты гонишь, — без всякой уверенности произнесла Хелена. — Ты вернулся такой красный, будто вас застукали с ней, в момент, когда она удовлетворяла тебя при помощи рта.

— Какая гадость, — вырвалось у Конечникова.

Хелена внимательно посмотрела на него, потом тихонько засмеялась.

— Тебя этим никто не баловал? — удивилась она. — Лежи, и ничего не бойся. Я умею делать минет лучше, чем твоя драная Шура — Мура.

В разгар процесса зажглась видеопанель. Включение при сверхсрочных звонках происходило автоматически.

На экране появился Антон Петрович. Он близоруко щурился, пытаясь разглядеть, что это происходит в комнате, освещенной лишь люминесценцией монитора.

— Хеленочка, птичка, что это ты там делаешь, — поинтересовался академик, постепенно покрываясь бурыми пятнами нервного румянца.

Она взвизгнула, вскочила, набросила одеяло на видеодатчик.

— Я все видел, — строго сказал Корсаков. Он был поразительно спокоен, лишь краска на лице и подергивание левого века выдавали, сколько усилий ему это стоило.

— Ну и что, — с пол-оборота завелась пойманная на горячем научница. — Ты не уделяешь мне внимания, у тебя — то собрания, то нет настроения, то не стоит. А я молодая, я жить хочу.

— Елдака ты хочешь, — глухо произнес Антон Петрович. — Не бузи. Я всегда говорил, что ты вольна распоряжаться своим телом, как посчитаешь нужным. Я знаю обо всех твоих похождениях, про всех кавалеров. Рассказать молодому человеку?

— Антоша, перестань, — попросила Хелена, бросив быстрый взгляд на Конечникова.

— Ладно, — произнес академик. — Глаза не видят, желудок не страдает. Но ты потеряла всякую осторожность, а мне это неприятно. И, кстати, может твой новый друг представится?

— Как же, ищи дурака, — буркнул Конечников, зажав нос, чтобы изменить голос, натягивая брюки, которые отчаянно сопротивлялись, не желая одеваться на потные ноги.

— Я ничего другого и не ожидал услышать, — Корсаков состроил презрительно-благородное выражение на лице. — Если вы не против, я все равно сейчас зайду к вам на разговор.

Конечников не вступая в дискуссию, взял в охапку китель, кобуру, ремень с портупеей и был таков. Первый лейтенант бежал по коридору, в спешке приводя себя в порядок. А в ушах продолжали звучать голоса.

Конечникову некогда было рассуждать, кажется это ему или происходит на самом деле.

— Твой мальчик убежал? — после долгого неприязненного молчания спросил академик. — Что же он так?

— Он все правильно сделал. Его корабль на боевом дежурстве, — угрюмо и безысходно ответила она. — Мы ведь договаривались, что отпустишь меня, когда я этого захочу. А ты… Ты не представляешь, насколько он был важен для меня. Антон, я тебе этого…

— Ладно, потом про это поговорим, — оборвал ее Корсаков. — От бригадного генерала нерадостные вести. Разведчики эскадры вошли в контакт с вражескими кораблями. Время готовить «Омегу» к погрузке.

— Хорошо, Антон, — уныло сказала Ястребова, — через 10 минут я буду.

За окном что-то сверкнуло. Голоса пропали, наваждение рассеялось.