Помню хлеба ладошку с патокой,В кузов плавный полет, а потом –В жутких высверках черную ЛадогуИ машину с детьми подо льдом!Долго плечи наши качалиНа морозе застывший крик.Кто-то в злостной печалиПроцедил по-немецки: «Кри-и-иг!..»Так мы въехали в будни детдома:Чечевичное сладкое варево,Полустанки один к другомуИ – живое село Варварино,Где над нами, куда б ни ходили мы,Причитали: «Ой, деточки-братцы!Уж погрейтесь, поешьте, родимые.Ах, соколики-ленинградцы!..»Ну а мы, глазенками лупаяПри свечном шевелящемся свете,Жались в кучки – обычные, глупыеЛенинградских героев дети.И не ведали, скорбные, грустные,Что собою олицетворяли,Почему эти женщины русскиеПеред нами сердца отворяли.Почему они с нами делилисьБедным, скудным пайковым хлебом,А их лица худые светились,Словно звезды, сошедшие с неба…Но в своей неумеренной младостиЧерной Ладоги не забывали –Вперемежку с детскими шалостямиМы в тылу как могли воевали.Мы по полю – коленки исколоты –Ползали за колосками.Точно так же, как ищут золото,Зерна хлебные мы искали.Пацаны да девчонки бескосыеШевелили ручонками хилымиИ старались поспеть за взрослыми,Сколько нашей хватало силы.Чтоб нигде в сумасшедшей печалиНе цедилось кошмарное «кри-и-иг!»,Чтобы плечи детей не качалиНад столетьем застывший крик!Это – Ладога!Это – Ладога!Это – Жизни дорога кричащая.Ах, как надо бы,Ах, как надо быВспоминать нам ее почаще!Чтобы те, кто сегодня в нытиках,Не забыли Дорогу в счастье,Поколение целое вытеклоПо которой, но это – частное!А как главное, да, как главное –На машинах сидело будущее:И закутанное, и подавленное,И молчащее, и орущее.Елена ШАЛЯПИНА
***
Памяти тети Ани
Анна. Аннушка. Анюта.Скоро ей шестнадцать лет.В Ленинграде в холод лютыйТы несешь отцу обед.От Можайской пешим ходомВерных два часа пути.И не так уж страшен холод,Но не хочется идти.И дорога ей знакома,А под сердцем – лед-свинец.Надо бы остаться дома,Да ведь ждет ее отец.Шла, дорогой вспоминалаОдноклассников, семью…Двое суток мать искалаДочку старшую свою.Двое суток выла вьюга,Билась около дверей,Окаянная подругаБезутешных матерей.А на третьи – перестала.Отыскала дочку мать.По одежде лишь узнала(Лучше и не вспоминать).Артобстрел. И холод лютый.Чаша выпита до дна.Аня… Анечка… Анюта…Кончилась твоя война…Ранним утром, в Ленинграде,В сорок первом, в декабре…Я пишу стихи в тетрадиАне, маминой сестре.