Свет под землёй

Шарик навострил уши. Вот оно! Иван Иванович Слон из седьмой квартиры подошел к рыдающей маме, потоптался на месте и сказал прерывающимся голосом:

- Не плачьте, мамаша… Будьте мужчиной.

И вдруг сам зарыдал басом. Слон был такой добрый, что не переносил, когда кто-нибудь плакал.

Козел Тимофей сказал:

- Не удивительно, что пропал Захар, он был такой шалун. Было бы удивительней, если бы исчезло мыло. Говорите, мыло здесь? Покажите, где мыло!

- Не трогайте мыло! - раздался вдруг голос, неумолимый, как голос самой судьбы. - Ведь это вещественное доказательство!

Тимофей вздрогнул и обернулся.

Перед ним, холодно улыбаясь, стоял незнакомец в темных очках.

- А я и не тро… - начал было Тимофей и вдруг разозлился: - Ты кто такой тут выискался?! Командир, тоже мне! Может я это вещественное доказательство как раз и хочу отнести, куда следовает?

- «Куда следовает» уже рядом с вами, - веско сказал незнакомец и показал Тимофею удостоверение.

Козел посмотрел в книжечку, как обычно смотрел на уличные афиши: умно, внимательно, делая вид, что он грамотный. А портрет был похож.

- Поня-ятно, - протянул Козел.

И незнакомец спрятал удостоверение.

Ивану Ивановичу тоже очень хотелось заглянуть в книжечку, но попросить он постеснялся. Отведя Тимофея в сторону, Слон шепнул:

- Что там написано?

- Как вылитый, - сказал Козел. - Одно ухо торчком, другое набок.

- Он следователь?

- Вылитый. Только без очек.

Иван Иванович обратился к незнакомцу:

- Как вы вовремя, товарищ следователь! Простите, не знаю, как вас звать-величать.

- Шарик.

- А по батюшке?

- Да что там! Шарик и все.

«Какой хороший следователь, - подумал Иван Иванович. - Занимает такой пост, а скромный». И он уважительно представился:

- Слон Иван Иванович, обитатель, так сказать, этого дома.

Между тем Шарик отогнал Козла от мыла:

- Не топчитесь здесь, вы уничтожаете следы.

- Может, я их сам здесь ищу, - огрызнулся Тимофей.

- Для этого есть специалисты, - отрезал Шарик, доставая увеличительное стекло. - Вас, Иван Иванович, тоже попрошу отойти.

- Ухожу, ухожу, - поспешно сказал Иван Иванович и, стараясь ступать на цыпочках, неуклюже перебрался на асфальтовую дорожку. При этом он подумал: «Щенок щенком, а дело знает».

Тимофей же криво усмехнулся и пробормотал:

- Гляди, гляди! Пострелята - близнецы, значит, следы одинаковые, как обмылки. Дураку видно.

- Воздержитесь от ненужных подробностей, - сухо ответил Шарик фразой, которую вычитал в одном детективном романе.

Но противный Козел оказался прав.

Сколько ни разглядывал Шарик следы - и в стекло, и без стекла, - они были неотличимы друг от друга. Даже мама-кошка не смогла сказать, кому какой принадлежит.

Шарик растерялся. До сих пор все шло по правилам, и вдруг - на тебе!

- Хе-хе… - сказал Козел.

Шарик посмотрел на него через увеличительно-искажающую лупу. Борода у Козла оказалась на лбу, а рога торчали из рта, как моржовые клыки.

Шарику захотелось выхватить свой пистолет и - ба-бах - застрелить это ехидное чудовище.

Козел гнул свое:

- Надо сообщить, куда следовает, пускай другого присылают. А сами пока разойдемся, чтоб тут ничего не нарушить.

- Ну что вы, Тимоша, в каждом деле бывают трудности, - пробасил Иван Иванович.

- И вдруг оба уха у Шарика встали торчком! Это означало, что его лохматую голову осенила гениальная мысль.

Он обратился к близнецам:

- Захар нес мыло?

- Нес! - дружно подтвердили близнецы.

- Следовательно, - Шарик сделал эффектную паузу, - следовательно, его следы должны пахнуть чем? Земляникой! Ведь мыло земляничное, не так ли, Тимофей?

- Земляничное, - подтвердил Козел.

- Браво, Шарик! - воскликнул Слон, пораженный простотой и логичностью этого вывода.

А Шарик уже мчался по земляничному следу. Что-что, а нюх у него был отменный.

След становился все свежее, свежее, словно пропавший котенок пробежал здесь минуту назад…

И вдруг след пропал!

Шарик резко остановился. Огляделся.

Он стоял посередине волейбольной площадки.

- Что-нибудь случилось, Шарик, - участливо спросил Слон?

- След пропал, - пробормотал сыщик. - Не может он здесь оборваться! - Ухо у него удрученно опустилось.

- Хе-хе, - вставил Козел, - может, кошан разбежался, крылышками взмахнул и на луну полетел? У нас это просто.

- Ах, Тимофей, - укоризненно сказал Иван Иванович, - в такой момент, когда решается судьба ребенка… Ах!

Тут Шарик, разглядывая землю через лупу в том месте, где оборвался след, воскликнул:

- Ага!!! - и отрывисто спросил Марью Васильевну: - у Захара были особые приметы?

- Ага, - вставил Козел, - крылышки.

- Почему вы говорите «были»? - помертвев, прошептала Марья Васильевна. - Его нет… в живых?!

- Разве я сказал «были»? Я спросил, есть ли у Захара особые приметы.

- Есть, есть! Он… такой хороший.

- Не волнуйтесь. Подумайте. Я спрашиваю о приметах, которые бы отличали Захара от других близнецов.

Марья Васильевна подумала и сказала:

- Он самый хороший.

Все это время Иван Иванович, растопырив уши, похожие на два огромных серых зонта, напряженно прислушивался к разговору. Но вот, кашлянув, он робко подал голос:

- Простите… если могу быть полезен…