Свет погасших отражений (СИ)

— Тэрл Адильс. Не то чтобы ты прямо должна. Я не стану принуждать тебя вступать в брак против твоей воли. Это будет только твое решение. Ты вправе отказаться. Однако…

— Я поняла, — поморщилась чародейка, — Я вправе отказаться, но если я откажусь, все последствия, несомненно ужасные и катастрофические, будут на моей совести. Иными словами, я вправе отказаться, но если я не сука, то не воспользуюсь этим правом.

— Я выступал против этого решения, — сказал отец, — Но ничего не мог сделать. Совет счел это необходимым, и я остался в меньшинстве.

Иоланта удержала рвущиеся с языка резкие слова. Как чародейка, она могла рассчитывать на то, чтобы быть чем-то большим, нежели пешка в династической игре. Она могла добиться уважения, признания, самореализации.

И в то же время какая-то часть её всегда знала, что все будет именно так. Могло быть иначе, но не в ее жизни. Тэрл был, на самом деле, не самым плохим вариантом. По крайней мере, между ними не было вражды, а было даже некоторое уважение.

Вот только понимания между ними не будет никогда. Её мир для него был столь же чужд, как и его мир — для нее. А что бывает с чародеем, вступающим в союз без понимания, она уже видела на примере мамы.

Угасшей и зачахшей, когда она была еще ребенком.

— Необязательно принимать решение сейчас, — нарушил молчание отец, — Подумай. Взвесь все «за» и «против». Дай время эмоциям успокоиться.

— Я подумаю, — отрешенно ответила девушка, — А сейчас давай вернемся к насущным вопросам. Дай мне действовать, как я считаю нужным. Теперь, когда я знаю, что ты не решался мне сказать, я не боюсь давить. Мне нужна свобода действовать и помощь.

Она смотрела на отца холодно и уверенно. Обычно опытный воин только посмеялся бы над попыткой глупой девочки быть суровой и властной.

Но его чувство вины ставило их на равных.

— Ты уверена, что… — начал было он, но она перебила:

— Ты уже решил за меня мою личную жизнь. Давай я по крайней мере решу за себя, как мне выиграть войну.

Лорд Д’Исса аж подпрыгнул от такой формулировки. Вот теперь он посмотрел на дочь — как-то по-новому, будто в первый раз увидел. Как будто только теперь его разум вдруг осознал, что за последние лет десять девочка успела повзрослеть.

И кажется, впервые в жизни он полностью понял, что она не шутит.

— Что потребуется?

Впервые за долгое время Килиану удалось нормально побриться, и теперь он нет-нет, да и проводил неосознанно ладонью по гладкому подбородку. Нагма, к слову, изменения не одобрила: у ансарров без бороды ходили только женщины и дети. Но ему было все равно. Ему так нравилось определенно больше.

И дело было, разумеется, совсем не в том, что Лана однажды обмолвилась, что с небритым мужчиной ей целоваться неприятно.

Нет, правда, не в этом. Пытаться сократить между ними дистанцию Килиан пока не планировал.

Пока.

Сменил он и вооружение: вместо сабли Халифата взял пару привычных легких шпаг. А вот костюм остался прежним: с пустынным одеянием ученый успел сродниться, да и ансаррам так было привычнее.

Когда сам лорд Д’Исса спустился к нему в камеру, выхватил меч и приставил к его горлу… на какие-то секунды Килиан всерьез поверил, что ему конец. Что знать Иллирии приняла решение о казни. Или что старый лорд узнал, что едва не произошло в Неатире. Но аристократ сказал лишь:

— За мою дочь отвечаешь головой.

— Я не подведу вас, милорд, — заверил в ответ Килиан.

Лорд Д’Исса лишь скептически хмыкнул, но меч все-таки опустил.

— Освободить их. Отведите им гостевые покои в задней части дома.

Иными словами, они не пленники, но демонстрировать их гостям лорд не собирался. Благо, Килиан уже догадывался, что долго они тут не пробудут.

Он оказался прав. На следующее утро, в четыре тридцать пять, дирижабль готовился к отбытию. Позевывающая Лана держалась рядом с ученым, но не заговаривала. Молчал и он. Да и Тэрл тоже держался настороженно.

Совершенно неожиданно обнаружилось, что той, кто хоть как-то нарушал гнетущее молчание, оказалась Селеста. Графине Стерейи предстояло вернуться домой. Сейчас, после гибели ее мужа, армиями графства руководил чужак, наемник, колдун, приставленный Ильмадикой. Естественно, глупо было бы ожидать, что увидев дочь своего господина по другую сторону баррикад, солдаты немедля сложат оружие. Но после того, как графство будет захвачено, ее присутствие поможет избежать мятежа в тылу армии Королевы.

— Эта машина летает?! — пораженно спросила аристократка. Ну да, по дороге сюда она пребывала в отключке. Да и состояние, в котором она находилась во время своего замужества за Карно, сложно было назвать полной осознанностью; возможно, к ее счастью.

— Она действительно летает?!

— Не так хорошо, как если бы у меня было больше времени и ресурсов для ее постройки, — признался Килиан, — Но в Альбану нас доставит.

И дальше, но об этом говорить раньше времени не следовало. У них с Ланой был план дальнейших действий, но говорили они о нем только по ментальной связи.

— Это… невероятно, — во взгляде Селесты читалось неприкрытое восхищение, но Килиану от него стало скорее грустно.