Свет погасших звезд. Они ушли в этот день

Ленком был чрезвычайно популярен у зрителей в 30—40-е годы, когда атмосфера всеобщего энтузиазма, царившая в стране, выплескивалась и на сцену. Но после смерти Сталина на смену пафосу пришел более реалистичный взгляд на жизнь, и Ленком, который не нашел адекватных средств для отображения новых реалий времени, тут же оказался в числе аутсайдеров. На ситуацию влияло и то, что Ленком числился по разряду идеологических театров и не мог позволить себе то, что, к примеру, позволяли себе «Современник» или Центральный детский театр, – эксперименты с современной драматургией. Поэтому на сцене Ленкома шли в основном историко-революционные спектакли вроде «Хлеба и роз» (про становление советской власти в Сибири), «Семьи» (про В. Ленина) или «Первой конной». Так продолжалось на протяжении десятилетия.

В начале 60-х в стране уже вовсю бушевала хрущевская «оттепель», которая привела во власть целую плеяду либерально настроенных политиков. Именно они и стали проводниками разного рода экспериментов в культурной политике страны, которые должны были, по их мнению, помочь советскому искусству получить новый импульс для развития. Благодаря стараниям этих людей в том же театре стали выдвигаться люди, которые имели склонность к подобного рода экспериментам. Например, Анатолий Эфрос, который в 1963 году был назначен главным режиссером Ленкома, или Юрий Любимов (спустя год он возглавит Театр драмы и комедии на Таганке).

Практически с первых же дней своего пребывания на новом месте Эфрос развил бурную деятельность. Зная, что ему выдан своеобразный карт-бланш и что у него развязаны руки, он энергично взялся за дело. Во-первых, расширил труппу, не только пригласив в нее актеров из ЦДТ (самым ярким представителем среди них был Лев Дуров), но и взяв несколько молодых актеров, из которых собирался очень быстро сделать настоящих звезд. Среди последних были: Ольга Яковлева, Валентин Гафт, Валентина Малявина. Кроме этого, он собирался активно привлекать к работе и саму ленкомовскую молодежь в лице Александра Збруева, Александра Ширвиндта, Михаила Державина, Всеволода Ларионова, Льва Круглого и др.

Во-вторых, свою репертуарную политику Эфрос начал строить на драматургии современных авторов, а не на советской революционной классике. Поэтому «Первую конную» сменил спектакль по пьесе Виктора Розова «В день свадьбы» (1964), а «Хлеб и розы» – «104 страницы про любовь» (1964) Эдварда Радзинского. Все эти новшества, которые Эфрос достаточно быстро внедрил в ткань Ленкома, дали моментальный эффект: зритель не просто пошел в его театр, а буквально повалил в него. И отныне каждая новая постановка Эфроса в Ленкоме становилась сенсацией театральной Москвы: и «Мой бедный Марат» (1965), и «Снимается кино» (1965), и «Мольер» (1966), и даже чеховская «Чайка» (1966). Как отмечает Т. Шабалина:

«Лирико-драматические (отнюдь не публицистические!) спектакли Эфроса по современной драматургии (Розов, Радзинский, Арбузов) были предельно актуальны – они становились сгустками экзистенциальных проблем тогдашней интеллигенции, размышлениями о месте личности в обществе. Однако столь же актуальными были и классические спектакли Эфроса – при том, что в них не было и следа насильственного „осовременивания“…»

То, что Эфрос сумел вернуть массового зрителя в Ленком, рассматривалось властями как его несомненная заслуга. Однако этот плюс перечеркивал огромный минус, который власти Эфросу простить никак не могли: он лишил Ленком приставки «идеологический», что приравнивалось к святотатству. И если в годы хрущевской «оттепели» это еще прощалось, то в середине 60-х, когда к власти пришел Леонид Брежнев, это уже выглядело вызовом системе. Брежневская команда для того и пришла к власти, чтобы покончить с разного рода экспериментами, не только в политике, но и в искусстве. Власть поняла, что эксперименты либералов исподволь подпиливают идеологические подпорки общества, например, в искусстве пытаются стать альтернативой базовой системе – социалистическому реализму.

Роковым для Эфроса стал 1967 год – год 50-летия Октябрьской революции. К этому юбилею практически все советские деятели искусства выпускали в свет юбилейные произведения, и только Эфрос на этом поприще не отметился (даже такие режиссеры-бунтари, как Олег Ефремов или Юрий Любимов, выпустили в своих театрах спектакли на юбилейную тему: «Большевики» в «Современнике» и «Послушайте!» на Таганке). Кроме этого, за последний год в Ленкоме началось серьезное брожение среди актерского состава, который разделился на две группы: любимчиков Эфроса, которых он занимал в каждой своей постановке, и нелюбимчиков, которым роли выпадали через раз, а то и вовсе не доставались. Нелюбимчики писали в высокие инстанции жалобы, где просили либо воздействовать на Эфроса силой своего высокого положения, либо прислать к ним другого режиссера. Власти выбрали последний вариант. Так в марте 1967 года Эфрос был уволен из Ленкома.