Свет полуночи

— Мы позволяем тебе перед смертью увидеть того, кто для тебя важен. Впрочем, он же будет и последним, кого ты вообще увидишь.

Было слышно, как Призраки расступаются. В круг света у алтаря вышел Амир. Его абсолютно черные глаза не выражали никаких эмоций, лицо оставалось словно каменным. Я закусила губу, чтобы горько не разреветься. Холод тьмы через связь метки ощущался так, что мое тело оцепенело. Я даже не в силах была сказать что-либо! Но, боюсь, даже кричи изо всех сил, я бы все равно не смогла бы до Амира достучаться.

Нибрас отошел в сторону. Послышалось заунывное пение множества голосов в униссон на неведомом языке. Руны на алтаре засияли так, что осветили почти весь огромный зал, полный народа. Кроме Призраков тут хватало и обычных людей, даже несколько тех, кто участвовал в отборе. Но мой в панике заметавшийся взгляд замер сейчас на Амире.

Он подошел ко мне. Цепи тут же спали, но тьма по-прежнему парализовывала так, что я все равно сама и пошевелиться не могла. Пение становилось все громче, все сильнее сияли руны. Грубо схватив меня одной рукой за шею, Амир поднял над полом. Все, как в том жутком видении…

Перед глазами потемнело, я задыхалась. Не чувствовала уже ничего, кроме стальной хватки на своей шее. Я не могла вырваться, не могла остановить Амира, ставшего и вправду орудием изначальной тьмы. Но кое-что сделать я все же могла.

Мысли путались, сознание угасало, у меня оставались лишь считанные мгновения.

Это страшно и больно, но я все равно вот-вот умру… Так что терять уже нечего… Амир… Я приму всю твою изначальную тьму на себя…

Через связь метки тьма хлынула от Амира ко мне. Но я уже не ощущала ее холод, я лишь отчаянно надеялась, что не задохнусь раньше, чем получится осуществить задуманное.

Все оборвалось разом. На грани бессознания я даже не могла понять, что вообще происходит. Быть может, я уже умерла? Но почему тогда все еще чувствую себя материальной? Шея саднила, и дышать было пока больно. Перед глазами все плыло, так что, может, происходящее мне лишь чудилось.

Вокруг бушевала магия. Не тьма, нет. Та самая, прекрасно знакомая мне магия с серебристыми искорками — магия Амира… Я видела, как нападают Призраки, как Нибрас нещадно атакует изначальной тьмой. Но все эти потоки магии огибали меня, никак не могли добраться. А все потому, что было кому защитить.

И пусть один против всех, но сейчас он казался просто непобедимым. Черный Дракон Запада…

Я никогда не видела Амира таким. Леденящая ярость, но без какой-либо подпитки тьмой — это были лишь его эмоции, его желание отправить окружающих мерзавцев прямиком в бездну к их госпоже.

Перед глазами еще немного плыло и шея по-прежнему болела, но я все равно быстро восстанавливалась. Держась за алтарь, я поднялась на ноги. Так а что вообще произошло? Я переняла на себя изначальную тьму Амира, потом на какие-то мгновения отключилась… Но явно же мой замысел удался — Амир снова стал самим собой. Но в то же время, почему я тогда в своем уме? Да и не просто в своем уме, я сейчас тьму в себе вообще не чувствовала! Один лишь предательский свет, который затаился в самой глубине души.

Призраки дрогнули, их становилось все меньше — большинство попросту спасалось бегством. Уже и стены зала дрожали, норовя вот-вот обрушиться. Нибрас оставался последним из противников, но и он отлетел к стене и, кажется, потерял сознание от удара.

Но я даже толком обрадоваться не успела, как Амир вдруг сгреб меня в охапку. Обнял так крепко, что я чуть не ойкнула. Вот теперь я даже не пыталась сдержать слезы. И вправду ведь думала, что все кончено, Амир навечно сгинет во тьме, а я умру…

— Какое-то чудо, да? — прошептала я сквозь слезы, уткнувшись ему в рубашку.

— Ты — это чудо, — чуть отстранившись, Амир нежно взял в ладони мое лицо, покрывал легкими поцелуями глаза, щеки с дорожками от слез. Пока наши губы не встретились в порывистом, даже чуть отчаянном поцелуе.

И только сейчас я поняла, что именно нас спасло. Та единственная сила, способная противостоять изначальной тьме. А я все гадала, как же ее проявить, а оказалось так просто и сложно одновременно. Наверное, в том и суть любви, что другой человек становится дороже тебя самого, и ты искренне и без тени сомнений готов даже умереть, лишь бы только его спасти… Я забрала через метку тьму, но она не поработила меня, вообще исчезла. И я чувствовала, что сейчас и в Амире нет ни капли изначальной тьмы, только его собственная магия.

— Нужно выбираться отсюда, — Амир обеспокоенно оглядел темный зал. — Даже если Призраки не вернутся с подмогой, то запросто подземелье обрушат, чтобы нас тут с тобой заживо похоронить. Ты как?

— В порядке, все хорошо, — я инстинктивно коснулась шеи, без какого-либо вообще намека, но Амир аж в лице изменился. Порывисто прошептал:

— Прости… Прости, если можешь… Я совершенно не осознавал, что делал… Поверь, я бы никогда…

Я приложила палец к его губам:

— Амир, я знаю, что это был не ты. Это все тьма. Так что просто забудем об этом. Тем более у нас еще есть одно очень важное дело.

— Помимо выживания? — усмехнулся он.