Свет проклятых звёзд (СИ)

Варда долго не могла решиться на столь отчаянный шаг, ведь нельзя портить репутацию Владычицы Света. Но когда всё же решилась, обратилась к своему врагу. К тому, чье предложение быть единым разумом она отвергла ещё до зарождения Арды, связав феа с Манвэ. Мелькор был зол и мстил. Долго и жестоко. Хоть и сам себе не признавался, убеждая себя, что творения Варды были неудачны, и он лишь исполнял волю Эру, уничтожая их. Заставлял нерадивую ученицу оттачивать мастерство.

На этот раз, когда Мелькор уже забыл о своих притязаниях на единение с женой брата, Варда явилась сама и заявила, что Йаванна слишком много о себе возомнила, и её надо наказать. Мелькор напомнил, что Йаванне и так несладко из-за постоянной вырубки лесов, и никакие пастыри не спасают, а когда настанет время людей, то растений и животных практически не останется, зато света будет хоть отбавляй. Надо лишь подождать.

Однако Варда ждать не хотела. Видимо, Йаванна и правда слишком много о себе возомнила, но в чём это выражалось, Мелькора ни капельки не интересовало.

«Арду должны освещать только творения, рождённые моей песней! — безапелляционно заявляла Элентари, и Мелькор соглашался. — Я заставлю Йаванну вспомнить своё место, а выскочку Феанаро — разбить его камни, чтобы он не думал о себе слишком много!»

Мелькор был очень удивлен. Ну нет, это уже слишком. В женские дела он лезть не собирался — договорились о сделке, будет выполнено. Но Сильмарили…

«Интересно получилось, — думал Вала Мелькор, подготавливая чарами свою «мусоросборочную машину». — С Манвэ я договорился об одном, с Вардой — о другом… А сделаю третье. Все останутся довольны».

Унголиант, которая теперь при поглощении отходов создавала густой черный туман, была полностью готова к работе. Осталось удостовериться, что Манвэ все устроил, как обговаривалось, и можно начинать. Главное — сдержать обещание, данное Улмо, и не уронить ничего в море, иначе на обратном пути точно возникнут проблемы с переправой.

Праздник полным ходом

Атмосфера праздника пьянила, словно сам воздух превратился в вино. Митриэль, идущая под руку с мужем, с сомнением принюхивалась и на вопрос королевы Анайрэ, что её тревожит, ответила, что знает травы, создающие подобный эффект, если их поджечь, а потом вдохнуть дым. Если же их заварить и поднести к носу, можно даже заснуть. У дурманящих сборов довольно специфический запах, который сложно скрыть, но здесь ничего подобного не ощущается. С другой стороны, воздух у подножья горы Таникветиль сейчас полнился таким количеством ароматов, что различить отдельные компоненты аромамасел, смешивающихся с цветами, едой и напитками, было не под силу даже лучшим травникам.

То ли из-за «атмосферы», то ли просто из-за наступления долгожданного торжества, градус веселья нарастал, отовсюду слышался смех и беспорядочный хор из разных песен, в том числе не совсем приличных.

На высокой сцене началось представление, где эльфы под музыку Аклариквета изображали Эру и Айнур, создающих Арду. Музыка была красивой, но какой-то пустой, забывалась сразу же, как прекращалась. Однако, когда началась тема Варды, сразу все обратили внимание на происходящее на сцене. В мелодии, создающей в воображении мерцание новорожденных звёзд, ощущалась душа, вложенная автором, наполненная чувствами любви, страсти, бесконечной печали и тоски о недостижимом. Сменившись пустой правильной музыкой Манвэ, Улмо и Мелькора, душа вновь появилась в теме Йаванны, сохранившись для Нэссы и Ниэнны. Причину такой перемены в музыке никто не знал, и Аклариквет очень хотел рассказать правду той, о ком писал музыку для всех женских образов. Прекрасную возможность для признания в любви упустить нельзя. Хватит бессмысленно вздыхать и страдать в тайне от всех. Нерданель давно уже не жена Феанаро. Сколько лет они не виделись?

Аклариквет смотрел в толпу, улыбаясь красивейшей эльфийке, которая соизволила пойти на праздник вместе с ним. Это самый счастливый день в жизни! Певец подумал, что если любви не суждено сбыться, то лучше умереть сегодня, проведя время с Нерданель и не успев ничего испортить.

А до этого спеть песню про Алую Леди. И про то, как устал писать под диктовку, переступая через чувства.

А потом умереть среди своего рушащегося мира. Красиво. Неважно, что бессмысленно.

В конце концов, ведь влюбляемся мы тоже в красоту, а не смысл.

***

Слушать сопровождающую представление музыку Финдекано не мог: его страшно раздражал Аклариквет, и принц знал — это чувство взаимно. Но лучше бы взаимность была в других отношениях, которые всё больше волновали старшего сына короля. Дочь взрослела и больше не была милым ребёнком, которого можно тискать вместе с супругой, а изгнание отца Нарнис нанесло непоправимый урон гармонии в отношениях в семье. И сейчас, находясь рядом с мужем, улыбаясь ему и окружающим, говоря сладким голоском приятные вещи, дочь Нельяфинвэ Феанариона смотрела холодными безжалостными глазами загнанного хищника. Это было ужасно…