Свет проклятых звёзд (СИ)

Потрясающее ощущение! Ради этого и стоит жить.

***

Слуга принёс отрезанную голову, и Брегору на миг показалось — он этого не переживёт. Грязное избитое лицо со следами побоев было практически неузнаваемым, вымазанные в глине и крови волосы спутались. Кошмарное зрелище.

— Пусть сохранят её нетленной, — страшным голосом произнёс вождь. — И хранят, пока не сдохнет последний виноватый.

— Мы побеждаем! — донёсся из коридора радостный голос. — Добиваем гадов!

— Хорошо, — прохрипел Брегор, думая то о погибшей дочери, то о Барадис, которой, говорят, стало лучше, то о способах мести. — Всех выживших — в тюрьмы. И не кормить. Воды не давать. Пусть жрут друг друга, а меня умоляют убить их. Жестоко, но лишь бы побыстрее. И главное — я одержал над нелюдями верх без помощи Эльдар. Это был мой бой. И это моя победа!

Примечание к части Песня из мюзикла «Всё о Золушке» «Я король! И что?»

Возвращение домой

Ночью вдарил мороз так, что застыла река. Прозрачный пока лёд был крепким — по нему уже стало можно ходить, однако телегам путь пока разрешали только по мосту.

Барахир впервые сам взялся ставить полозья на место колёс и ощущал гордость за получение нового навыка. А, главное, теперь никто не скажет, что избалованный сынок вождя без слуг подтереться не в состоянии.

Тем временем Эмельдир нашла удобный склон и начала с него скатываться с громким смехом.

— Тут рядом есть дома, — виновато сказал эльфам Берен, пряча лицо шапкой, шарфом и воротником. — Давайте хоть раз переночуем нормально.

Эрьярон понимающе кивнул. Необходимость мириться с человеческими слабостями уже вошла в привычку, к тому же торопиться в разгромленный мятежом Фиримар желания не было совершенно. Да, такая остановка может оказаться затратной, но за лишние несколько часов покоя порой действительно не жаль заплатить.

***

Дортонионский лес был неизменно красив, независимо от времени года, а когда хозяйкой дома, где решили разместиться путники, оказалась эльфийка, жизнь и вовсе внезапно наладилась. Эльдиэ с каштановыми волосами почти до колен вскользь обмолвилась, что муж, брат и двое сыновей скоро должны вернуться из важной поездки, а дочь заглянет только в будущем году, поэтому, пока есть время у всех собравшихся здесь, можно весело провести пару дней.

Берен так обрадовался возможности отдохнуть под крышей и на кровати, что очень долго мылся и стирал всё, до чего добрался. Выйдя из бани, учитель благоухал, словно весенний сад, и гордился собой до смешного по-детски.

Разрешив Эмельдир поиграть в нескольких кукол дочери, хозяйка дома растопила печь, поставила на стол скромный ужин. Берен не мог скрыть восхищения красотой эльфийки: краснел, смущался, пытался что-то рассказывать, однако путался в словах и забывал, что уже говорил, а что нет.

— Смотри, — Эмельдир подозвала жениха, — мне кажется, этим куклам очень много лет! Погляди на ткань платьев и краску на лицах. Как думаешь, сколько веков назад в них играли?

Игрушечные эльфийки с непропорционально-большими круглыми головами, украшенными причудливыми причёсками, одетые в изящные наряды, были очень красивыми, но почему-то пугали. Создавалось ощущение, будто каждая из них — мёртвое существо, которое вот-вот зашевелится.

— А вдруг в них заперты души тех, кто жил здесь раньше? — жутким голосом заговорила девочка. — Может быть, родня хозяйки вовсе не уехала! У-у-у-у!

— Только не спрашивай об этом, — заранее пресёк вероятную неловкую ситуацию Барахир.

— И не спрошу. Но спать с этими куклами в одной комнате не буду!

***

— Наши дети сбежали из дома, — умалчивая самое некрасивое, рассказывал за столом Берен, смущённо улыбаясь хозяйке и на всякий случай поглядывая на Эрьярона, словно на строгого родителя. — Я всё бросил, побежал их спасать, а теперь не знаю даже, жив ли кто-то из моей семьи! Я учил детей и взрослых истории нашего народа, рассказывал, как это прекрасно — подвиги на войне, убийство врагов, но я не думал, что мой род станет для кого-то врагами, удобными для снискания боевой славы!

Эльфийка слушала, молча кивая, и её дивное сияние словно угасало. Эльдиэ будто обращалась в призрак, воспоминание, теряя телесный облик. Изменился даже её голос, когда она вдруг начала петь, смотря на вечерний сумрак за окном:

— В этом городе света больше нет,

Одиночество так быстро для меня

Стало лучшим другом,

И теперь не нужно

Мне играть такую непростую роль.

Но прошла печаль, и утихла боль,

И давным-давно закончилась гроза…

Птицей пролетая, память оставляет

Лёгкий след, как будто мой судьбе ответ.

Поздно, слишком поздно,

Жертвенным огнем своей души

Я сжигаю всё, он так спешит

Навсегда тебя оставить в прошлом.

И, возможно,

Станешь самой горькой из потерь,

Только, знаешь, завтра, как теперь,

Ни о чём не пожалею я.

***

— Я не могу здесь спать, — Эмельдир среди ночи села на кровать к Барахиру, потрясла юношу за плечо. Её огромные, выпуклые на миниатюрном лице глаза сейчас казались ещё больше. — Мне снится бумажный город у моря, который подожгли. А жителей убили. А ещё, там был мёртвый чёрный лес. И куклы эти ещё…