Свет проклятых звёзд (СИ)

— Они хотели петь не то, что требовал я, — повторил давно придуманную фразу менестрель.

— И почему же ты не убедил их?

— Я не смог, — совсем зажался Аклариквет.

— Не захотел, — Нолофинвэ задвигал челюстью. — Потому что ты завидуешь обретшим свободу. Но знай, Вильварин, тебе я предательство не прощу и не спущу с рук. Я брошу всю армию Барад Эйтель, Хитлума и осадного лагеря на твои поиски, я найду тебя даже в тайном городе, под Завесой какого-нибудь Айну или Чертогах Намо! И тогда ты узнаешь, что добр и милосерден я далеко не всегда.

Почему-то менестрель не испугался и даже не занервничал. Наоборот, всё смущение и чувство вины мгновенно прошло, а старая обида на недоверие растаяла, превратившись в равнодушное принятие.

— Я поеду сам, — недостаточно твёрдо произнёс Аклариквет, берясь за арфу и готовясь играть что-то не привлекающее внимания, не мешающее совету. — И я клянусь, что не предам тебя, владыка, и своё дело. Сколько у меня времени на подготовку?

— До весны, — голос короля прозвучал отрешённо.

— Я всё сделаю, владыка, — менестрель посмотрел на струны и вдруг осознал главное для себя: к халадинам поедет Лайхениэ! Она ведь об этом писала!

Заулыбавшись приятным мыслям, певец начал играть, и музыка зазвучала торжественно и громко, аккомпанируя величественно открывающимся дверям зала.

***

Высокий темноволосый мужчина спрыгнул с повозки на слегка топкую от весенних дождей дорогу. Внимательные взгляды прохожих сразу заметили, что повозка слишком бедная для этого человека, судя по его одежде, значит, он просто заплатил за дорогу. Чёрные волосы и шарф как бы нечаянно скрывали лицо, а такое определённо наводило на мысли о каких-то нечистых делах, однако, то, что этот тип приехал один, давало понять — он вряд ли сделает нечто плохое прямо сейчас. Но лучше держаться от него подальше всё-таки.

Человек уверенным шагом пошёл к богатому дому за высоким глухим забором. Залаяла собака. Подозрительный адан назвал имя, однако пёс не отреагировал, продолжил звать хозяев. Совсем не радостно.

— Кто там? — над забором возникла голова ребёнка — девочки, лет десяти.

— Белет? — спросил незнакомец, но вдруг осёкся. — Ах, да, Белет намного старше уже… Как тебя зовут?

— Нилдис, — гордо ответил ребёнок.

— А маму?

— Нилдиэль. Продолжишь задавать вопросы, не представившись, пса спущу, понял?

— Нилдис, ты что?! — донёсся упрёк, и калитку открыл коренастый мужчина. — Здравия, господин. Чем могу помочь?

— Я приехал… — мужчина осмотрелся, взглянул за спину хозяина дома, рассматривая сад. — К прежним владельцам, похоже. Они давно уехали? Тебе всё продали?

— Неа, — махнул рукой адан. — Я тут не хозяин, работаю, но и живу, да. Тут мастерская, а прежние хозяева, хм-м-м, не знаю. Я не видел их. Говорят, умер у них кто-то, кто всех содержал, ну и его дети продали дом, а сами… Живут где-то, наверно, не спрашивал. Я тут плотник. Если надо что, обращайся.

— Ясно, — сказал незнакомец.

— Тебя-то как звать? Я б передал, может, кому.

— Туив. Да неважно, не помнят меня здесь уже. Давно не был в этих краях. И, похоже, не стоило возвращаться.

— Это ты зря! — мужчина приободрился. — Помер прежний вождь, теперь многие вернутся с севера, опять лавки откроют! Мирианы рекой потекут! Ты сам-то чем занимался? Может, в нашу гильдию подойдёшь? Гномы платят неплохо.

— Чем занимался, — хмыкнул приезжий, — тем и продолжу. Спасибо, добрый человек, за твою доброту. Пусть у тебя всё будет хорошо. Прощай.

Развернувшись, чужак быстро пошёл обратно к дороге, и мастер невольно заметил, что есть в походке этого странного типа что-то эльфийское. Похоже, долгожитель, как и все полукровки. Хорошо это, конечно, но и такие вот ситуации случаются: приезжаешь к близким, а там уже и нет никого. Грустно это очень. Очень грустно.

Примечание к части Песни: «Тьма» гр. «Сны саламандры»,

«Новая жизнь» гр. «Винтаж»

Да, я — искаженец, хоть умри!

Жаркая июньская ночь блистала над Ардой звёздным венцом с инкрустированным в него серебристым светочем-луной. Сияющая тропа на реке манила ступить в воду, голоса ночных птиц таинственно зазывали к лесу с опасными тлеющими болотами и голодными хищниками.

Вдруг гармония будоражащего воображение покоя взорвалась хохотом и криками десятка голосов — юные атани праздновали четырнадцатый день рождения одного из друзей, и им было наплевать на то, что весь Ладрос совсем не виноват в появлении на свет очередного дурака.

Проснувшись от песен и воплей, отец виновника торжества сам вышел во двор, куда переместилась пьяная компания, мать тоже поспешила показаться на глаза сыну, которого вчера так и не дождалась за праздничным столом. Услышав упрёк от родителей в свой адрес и заметив, как притихли друзья, высокий черноволосый юноша с тонким длинным носом и выделяющимися на лице выпуклыми глазами с трудом повернулся к семье, покрепче, как мог, сжал в руках лютню и заголосил:

— Я люблю собак! Всегда готов

Разом отлюбить пяток котов!

Да, я — искаженец, хоть умри!

Лучше мне собачку подари!