Свет проклятых звёзд (СИ)

Анайрэ чувствовала: супруг теряет власть над собой, его увлекла борьба, бессмысленная и безнадёжная. Зависть и неприязнь к слову «Второй», ощущение упущенных возможностей, которые даёт неожиданно возросшая любовь королевы к младшему сыну, а не к Нолофинвэ, тянут назад, во тьму, в пустоту! И Анайрэ совсем ничего не могла сделать. Жалуясь Нерданель, она получала лишь понимающее сочувствие, но советов не было. Митриэль же предлагала прибегнуть к магии эликсиров, однако Анайрэ не хотела подавлять волю супруга. Это ведь сломает его! А разве можно ломать того, кого любишь?

Остаётся лишь молить о милости Эру.

Грустные размышления неожиданно рассеялись — малышка проснулась, а значит, теперь ей нужна мама.

Жена главы Второго Дома позвала служанок, чтобы девочку отнесли Нарнис, и вдруг оказалось, что частая в последнее время гостья ждёт возможности поговорить.

— Пусть твой супруг скажет своему менестрелю, чтобы не смел смотреть в мою сторону! — заявила польщённая вниманием Аклариквета, однако усиленно создававшая видимость раздражения Нерданель.

Супруга Феанаро с наслаждением демонстрировала медно-каштановые кудри и почти не существующее платье с призрачной вышивкой и сиявшими изнутри искусственными камнями, однако войдя в покои Нерданель сразу же резко изменилась в лице:

— Скажи, дорогая, тебе иногда хочется испепелить мужа взглядом?

Сев в своё обычное кресло, она взяла со столика персик, однако создавалось впечатление, что эльфийка собирается уничтожить фрукт, отыграться на нём, коли не получается расправиться с виновником плохого настроения.

— Я стараюсь всегда желать ему добра, — потупила взгляд Анайрэ, зачем-то взявшись за гребень из яшмы и золота и принявшись расчёсывать не вплетённую в причёску прядь. — Валар говорят, что зло в сердце обернётся против того, кто его носит. Я верю Владыкам.

— О, полностью согласна! — Нерданель впилась зубами в персик, жена Нолофинвэ вдруг представила, что вот так подруга могла укусить Феанаро за что-нибудь. Стало смешно, стыдно и страшно одновременно. — Я это устала повторять! Раньше Куруфинвэ меня слушал. Ты понимаешь, как мне удавалось его убедить. Понимаешь ведь? Сама делаешь так же?

Анайрэ смущённо заулыбалась.

— Но теперь Куруфинвэ переменился ко мне. Вот скажи, я что, стала менее красивой? Почему ваш певец растекается медовой лужицей при виде меня, а мой муж, которому я родила семерых прекрасных сыновей, считает важным что угодно, кроме моего мнения?! Ты знаешь, что он устроил, вернувшись из своего тайного путешествия?! Он обвинил семью, что мы его предали, понимаешь?

Супруга Нолофинвэ замерла, рука с гребнем застыла.

— Что?

— Что слышала. Прости, мне сейчас не хочется рассказывать подробности, я просто спрошу: ты поддержишь меня, если я уйду от мужа?

Анайрэ приоткрыла рот, однако так ничего и не сказала, глаза стали испуганными.

— Ладно, подруга, — отмахнулась жена Феанаро, разделавшись с персиком, очень соблазнительно облизнув губы, — считай, что я ничего не спрашивала. Сама со своим принцем разберусь. Просто знаешь, очень обидно понимать, что тебя ценят меньше, чем вещь, что детей, которых ты носила под сердцем, обвиняют в предательстве за попытки принести в Дом Финвэ мир. Мне не нужны эти три Дома, понимаешь? Почему-то в семье моего отца нет Первого и так далее Домов Махтана. Это безумие длилось столетиями, и теперь я понимаю — с меня хватит. И да, если я захочу, буду говорить не Тирион, не Сирион, а Фирион! И пусть меня тоже не пускают ни в одну библиотеку!

Анайрэ не была уверена, что Нерданель поняла, какое страшное слово сказала, но даже если это произносилось нарочно… Комментировать подобные вещи было слишком неприятно.

Многообещающее событие

Со всех сторон к горе Таникветиль съезжались на традиционный Праздник Урожая гости со всего Амана, как в давние времена, когда эльфов было ещё немного и все хотели веселиться вместе и с размахом. Приехали даже Тэлери из Альквалондэ и окрестностей, чего уже давно не случалось.

Наблюдая с помощью Палантира за собирающимися толпами, сверкающими изысканными украшениями, Куруфинвэ-младший многозначительно переглянулся с сыном: в этот раз суждено померкнуть и выглядеть простыми стекляшками даже алмазам, огранённым самим Вала Ауле.

— Амбаруссар! — позвал магией чёрной сферы братьев самый похожий на Феанаро сын, надеясь, что хоть один из Видящих Камней находится рядом с близнецами и они ответят.

«У нас всё готово! — с двух сторон закричали младшие братья, используя осанвэ, и Куруфинвэ-младший схватился за голову. — Всё, что надо, уже отвезли и установили! Не мешай, мы с мамой разговариваем!»

Тьелпе, рисуя угольком на доске, тихо усмехнулся. Его совместный с отцом и Амбаруссар проект должен запомниться не меньше новой песни Макалаурэ, которую менестрель обещал спеть, только если на то будет воля Эру. Однако юный мастер не сомневался: Кано сделает всё, чтобы Илуватар благословил его затею, какой бы сомнительной она ни была.

На то он и Феанарион!

***