Свет проклятых звёзд (СИ)

— Амариэ сейчас с нашей матушкой, им надо посекретничать. Может, прогуляемся?

Брат и сестра вышли в сад. Знакомый с рождения, сейчас он казался изменившимся до неузнаваемости. И проходя по тем же самым дорожкам, вдыхая привычные ароматы, эльфы чувствовали себя в незнакомом месте.

— Ты все думаешь о разговоре с Вала Мелькором? — первой подала голос Артанис.

— Не о разговоре.

Финдарато остановился и сорвал с куста золотой цветок в форме колокольчика.

— Когда Мелькор говорил об оружии, и король Ольвэ наотрез отказался от того, что не советовал ему Майя Оссэ, а отец заявил, будто согласится на ношение, но не на использование острого металла, Вала Мелькор произнес речь, которую я не слушал, но смысл всё равно засел в моей голове. Айну говорил о вечности. Напоминал нам, что жизнь эльфа не имеет конца, путь светел и беспределен и нужно свято беречь этот дар, защищать его огнём и мечом, если понадобится. Да, нас может настигнуть гибель в борьбе за жизнь, но каждый эльф после смерти тела, сохранив дух целостным, отправится в Чертоги Мандоса, а потом вернётся домой в Валинор. Но почему дом для эльфов — Валинор? Эру пробудил нас на берегах Куивиэнэн. Эндорэ — наш дом. Вала Мелькор говорил, что готов бороться с нами бок о бок против собственных же творений, в которые когда-то вложил часть своего феа… Я слушал и не верил. Как можно сначала вложить душу, а потом вот так предать? А если можно… Если это правда, Артанис, я больше никогда не смогу доверять Валар. Вдруг однажды они решат, что мы опасны для каких-то новых творений Эру? И раздадут им острую сталь, построят крепости и уничтожат нас? Со всеми принесенными нам ранее дарами: нашим искусством, знаниями, нашими детьми и теми, кого мы любим!

Артанис встревоженно посмотрела на брата. Инголдо продолжал:

— Вала Мелькор говорил о вечности, зажигал этими словами сердца и огонь в глазах тех, кто слушал. Он призывал заглянуть внутрь себя, увидеть эту пресловутую вечность… А я смотрел и не видел её. Смотрел, смотрел… И видел лишь тьму, пустоту и конец пути. Ни надежды, ни света. Только холод и боль. Панический ужас, лишающий разума. Я ощущал стыд и отчаяние. И радовался, что это всё временно. Что это не вечность, потому что если она такая… Она чудовищна.

Артанис крепко обняла брата, напряжённого, словно струна, что вот-вот лопнет от слишком сильного натяжения.

— Мне нет смысла защищать то, что я видел, Артанис, — со странным спокойствием произнес Финдарато. — Я не возьму в руки сталь.

«Дурачок, — подумала принцесса, — оружие в руках — это уверенность, ощущение силы и власти. Это… волнение и возбуждение. Сама жизнь! На кончике смертоносного клинка».

Свет Древ слился воедино, и сердце Финдарато стало успокаиваться. Артанис почувствовала, как оно забилось ровнее.

И это принесло ощущение счастья.

Далеко

С лишённой растительности каменистой возвышенности открывался будоражащий воображение обзор: вдалеке сияли Древа Валар и обитель короля Арды, сверкали шпили дворцов Тириона на Туне, а остальные города и небольшие эльфийские поселения тонули в густых лесах, где так любят охотиться оромэндили. Бескрайние чащи — зелёные, золотистые, розоватые и бордовые сменялись горами, спускались к морю. Но то на юге, а здесь, на севере, на лиги растянулась каменистая возвышенность: безграничный ресурс для строительства нового, собственного дома. Отдельно от всех, далеко. Здесь можно почувствовать себя свободным и никому ничем не обязанным.

Не должным.

Майтимо знал: сейчас идеальное время для того чтобы просто уйти и жить своей жизнью. Младшие братья давно не дети, которых необходимо наставлять, разве что Кано с его недопеснями, но он как-нибудь справится сам, а коли нет, что ж, его проблемы; мать, жена и дочь занялись крохой Финдиэль, отец нашёл нового ученика в лице Тьелпе, и это тоже только их беда. В Тирионе старшего сына Феанаро теперь совершенно ничто не держало, поэтому Финвэ Третий был окрылён родившимися в голове планами. Здесь, на возвышенности, среди голых камней, можно всё начать с чистого листа. И, главное, никто не подойдёт незамеченным: о любых гостях будет известно заранее — с высоты видно далеко и без Палантира, а в окрестностях на сотни миль вокруг нет ни одного поселения.

И Валар далеко, соответственно, их слуги тоже.

«Зачем вы вечно лезете в наши дела? — вспомнился давний, не самый приятный, однако, показательный разговор с Ариэн. — Я не просил совета, и мне не нужна помощь!»

«Дай угадаю: отец требует невозможного, заставляя строить счастье на его условиях, забывая, что сам таким образом счастливым не стал? — огненная Майэ вела свою игру. — Что бы ты сейчас ни говорил, я знаю: ты, как и твоя бабушка, уверен, будто в Валиноре тебе все должны, и за счастье не надо бороться, его не надо строить, взращивать, заботиться о нём, беречь, создавать благоприятные условия».