Свет стража Араэля

Стражница удивленно вздрогнула. Столбик буквально вскипел, стекло лопнуло и раскаленное вещество потекло на пол.

— Ах, черт…

Марк достал охлаждающие салфетки, бросил на пол.

— У нас штатные измерители оплавились, пока мы несли тебя сюда, а по дороге сгорело несколько экситоновых панелей в контрольном зале, — заметил Рафаэль. — Правда, сейчас уровень чуть уменьшился.

— Да, — подал голос Алексей, — техника держится.

Он снял с руки окровавленную салфетку. На запястье красовался ожог от расплавленного сканера рунабра. Марк перебросил ему еще пачку.

— Что происходит? — Ровена пыталась разобраться во всей картине. — От меня идет повышенное эктоизлучение?

— От тебя, от твоей одежды, а рунабр, по-моему, вообще сейчас лопнет, — заметил Рафаэль.

Поверхность устройства действительно играла всеми цветами.

— Почему столько раненых? — спросила Ровена.

— Эти твари… — Беринг покачал головой. — Я за всю свою жизнь не встречал ничего подобного, они почти не убиваемые, а мы почти без оружия.

— Они повторили атаку?

— Уже раз пятнадцать, — хмыкнул Рафаэль. — И это за какой-то час. Лезут из всех щелей.

— То есть мы на особом положении? — уточнила Ровена.

Беринг кивнул.

— Час назад Пятизальная площадь вместе с районами города закрыта на карантин. Разрушения от подземных толчков докатились уже до окраин. Подразделения национальной гвардии пока формируют вокруг нас защитную сеть. Когда закончат, прибудут с тяжелой артиллерией. Техническая служба одевает энергетические установки по всему вокзалу в защитные купола, иначе нашего объема не хватит даже до утра.

Гедеон повернул к девушке дисплей таможенного сканера.

— А вот это вам стоит видеть.

Экран показывал энергетическую развертку рунабра Ровены.

Мощность любого рунабра состояла из трех элементов, — ауры самого стража, заряда батареи и сигилы — канала связи с особой энергетической системой.

Вокзальный комплекс функционировал на одной из сильнейших энергетических систем Иггдрасиль. Визуально её представляла руническая сеть, а подключение к ней осуществлял Сильвестр. Этой энергией поддерживались защитные арки в залах и все устройства в амуниции стражей. Поэтому на всем этом стояла энергетическая подпись Сильвестра. Разрешительная надпись на подключение к системе. В энергетической развертке она отражалась ломаной линией, тянущейся, словно пульс на кардиомониторе.

Но сейчас дисплей сканера показывал совсем другую линию. С другими изгибами, с другой амплитудой.

— Что это значит? — произнесла Ровена.

— Значит, что вы больше не в системе вокзала, — сказал Гедеон. — И меня очень интересует, куда вы теперь подключены? Тем более что защитная система Иггдрасиль практически уничтожена. Я отправил участок этой сигилы на лингвистический анализ, но как бы там ни было, это явно самая мощная из энергетических систем, известных нам. С действующим оружием скоро останетесь вы одна. Теперь ваша очередь.

Турмистров протянул тонкий планшет модулятора памяти.

— Установить такое подключение можно только прикосновением. Кто к вам прикоснулся? Второй или первый?

— Второй.

Ровена откинулась на спинку дивана, приставила пальцы к поверхности планшета и мысленно вернулась на разрушенные платформы Триглава.

Голограммный луч рисовал все, запечатленное в памяти, в пространстве помещения. Морды монстров, смерть Анны… Красная пелена, парящая по кабинету Беринга, выпустила темную фигуру. В памяти Ровены теперь всплывали новые подробности — пояс незнакомца, оружие. Сейчас она вспоминала предметно.

— Эта сабля, — Гедеон деловито надел очки. — Постарайтесь точнее описать рукоять. Вот, ровнее! Задержитесь.

Ровена остановилась на моменте. Свет промчался по литому лезвию и на мгновение выхватил рукоять. Кажется, на ней был рисунок.

— Изображение ветки или…? — с сомнением произнес Турмистров.

Голограммный рисунок, скорее, был похож на вьющееся растение.

— Ровена, давайте еще раз, это не четко.

— Мне больше неоткуда взять воспоминания.

— Подумайте. Он ведь был рядом с вами.

— Я была почти без сознания.

— Символ на оружие мог повториться на одежде, на теле, наконец!

— Хватит, — остановил его Рафаэль. — Дай ей отдохнуть.

— Нет, — Ровена потерла глаза.

Они устали и началось легкое покалывание.

Девушка вернула пальцы на планшет. В голограммной картинке незнакомец снова наклонился над ней, и на сей раз Ровена задержалась на лице.

— Очень четко, — кивнул Гедеон, — Отправим в нашу базу данных.

Одна особенность вдруг привлекла внимание стражницы.

— Гедеон, посмотрите на левую щеку.

— На маску?

На ней тоже вырисовывалось растянутое изображение, и тонкие линии были очень знакомым по фигурным формам…

— Не может быть, — поразился Турмистров. — Это лицевая пластина.

Ровена приблизила часть рисунка.

— Таких пластин не делают, и не делали никогда.

Гедеон обвел странный контур голографическим карандашом.

— Она расплавлена, — произнес он, отмечая на голограмме точки сжатия. — Есть след от ожога на коже. А если вернуть прежний облик…

Изображение скорректировалось в первоначальный вид. На изящной пластине четко прорисовалась красная лилия.