Свет-трава

В конце тетради писал отец. Почерк его был размашистый и крупный. Склоненные вправо буквы точно спешили вперед. Саня прижалась щекой к желтым листам тетради, словно хотела ощутить неизведанную отцовскую ласку. Сейчас она узнает что-то новое об отце, матери, быть может, о себе. И ей стало страшно: а вдруг отец окажется не таким, каким представляла она его?

Она пробежала страницы, исписанные рукою отца, потом открыла начало дневника и принялась читать.

На первой странице было написано:

Разные заметки из жизни Петра Кузнецова.

Дневник начинался словами:

30-го числа сентября 1825 года рождение мое от родителей моих крестьян графини Софии Владимировны Строгановой – Якова Петровича Кузнецова и Аграфены Спиридоновны, урожденной Бутыриной, Пермской губернии, Пермского уезда, в селе Ильинском.

С трудом разбирая почерк, то и дело запинаясь о букву «ять», читала Саня рассказ прапрадеда. Жизнь раба, талантливого лекаря, вставала перед ней с ужасающими подробностями. Сердце ее замирало, и в груди теснило дыхание, точно об руку с прапрадедом своим шла она по этой страшной, непонятной жизни.

24 генваря 1851 г. в 7 часов вечера я получил давно желаемую отпускную. Радость моя была неописуема. Отпускная моя следующего содержания. – Саня облегченно вздохнула и с улыбкой провела по пылающей щеке. – «Москва. 1850 год, ноября первого дня. Я, генерал-лейтенантша, графиня Наталия Павловна дочь Строганова, отпускаю вечно на волю крепостного моего дворового человека Петра Яковлевича Кузнецова, с женою Олимпиадою, дочерью Федорова, и сыном Николаем, доставшихся мне в 1845 году, после кончины родительницы моей генерал-лейтенантши Софии Владимировны Строгановой, урожденной княжны Голицыной, и числившихся ныне за мною.

Он, Кузнецов, ныне волен с женою и с сыном с сей моею отпускной избрать себе род жизни, какой пожелает, и впредь ни мне, ни моим наследникам как до них, Кузнецовых, так и до будущих потомств их дела не иметь.

Росту он 2 аршина 15 вершков. Лицо чистое, глаза большие, карие, нос прямой, волосы и брови черные, подбородок круглый, зубы белые, ровные. От роду ему тридцать пять лет. Жена его Олимпиада Федоровна имеет от роду двадцать лет, сын же Николай десять месяцев.

К сей отпускной генерал-лейтенантша, графиня Наталия Павловна дочь Строганова, руку приложила. К сей отпускной свидетелем быть и руку приложил генерал-лейтенант граф Сергей Строганов. К сей отпускной коллежский асессор Николай Николаев сын Анциферов свидетелем быть и руку приложил. К сей отпускной шталмейстер Иван Дмитриев сын Чертков свидетелем быть и руку приложил.

Запись прапрадеда кончалась краткой фразой:

За вольнодумие сослан в Сибирь на вечное поселение, – и безграмотной припиской: – 2 сентября муж мой Петр Яковлевич опосля двухлетнего страдания животом помер. Хоронили 4 ч. Дай Бог царства небесного. Соборован и приобщен святых тайн. Помер по-христиански.

Записи прадеда начинались с заголовка:

Заветы моим детям.

Оттого, что Саня спешила перейти к записям своего отца, она прочитала этот раздел дневника торопливо. Не задержалась она и на записях деда, шахтера слюдяного рудника, озаглавленных: