Свет твоих глаз

Ему так нравилось наблюдать, как она наслаждается каждым кусочком.

Рукоять топора в ладони показалась ему неподъемной. Так хотелось выпустить ее из пальцев и поддаться собственной импульсивной натуре. Пусть у него не было времени жарить утку, но что-то другое он точно успел бы сделать. И наблюдал бы, как светятся от удовольствия ее ожившие глаза, радовался бы тому, насколько ей нравится его готовка.

В доме зажглась масляная лампа, мягко осветив интерьер.

Пьер смог разглядеть отцовское весло, висевшее на стене. Яркие цвета – синие и красные полосы – словно издевались над ним, напоминая о дне, когда отец повесил весло на стену и поклялся, что никогда больше им не воспользуется, что дни торговли мехом остались в прошлом.

Это было весной, после последней отлучки отца. Он приплыл на остров, ушел от своей бригады по берегу и сразу же, войдя в дом, первым делом повесил весло на стену. А потом подхватил матушку на руки, поцеловал ее, долго и страстно, и поклялся, что больше никогда не уйдет.

От этих воспоминаний к горлу Пьера подкатил горький комок.

Отец заявил тогда, что он изменился, что посвящает свою жизнь Господу и хочет теперь привести дом в порядок – хочет любить свою жену и детей так, как велит ему Господь. Он сказал, что, если у мужчины есть жена и дети, нельзя бросать их на девять месяцев в году, предпочитая работу.

И Пьер был согласен. Он тоже поклялся, что никогда не поступит так со своей женой. Он не станет жениться на женщине, чтобы бросать ее.

И уж точно не поведет ее за собой в лесную глушь. Жизнь в каноэ никак не подходила женщинам и детям.

Пьер вглядывался в висящее на стене весло. Истина заключалась в том, что, если он хотел жить с любимой женщиной, он должен был бросить торговлю мехами, как и его отец.

А сможет ли он это сделать? Сможет ли поступиться любовью к лесам и путешествиям ради любви к женщине?

Дверь в дом была открыта, и он видел, как Анжелика помогает матушке сесть на стул, а затем расплетает косу, которую матушка носила подвязанной у шеи, и расчесывает длинные волосы.

Сердце сжалось при мысли о том, как рисковала Анжелика, оставляя таверну, чтобы помочь Мириам искупаться и вымыть волосы.

Анжелика Мак-Кензи была самой доброй и милой женщиной из всех, кого он знал.

Если и существовала та, ради которой он мог бы бросить прежнюю свою жизнь и остепениться, то Пьер именно сейчас смотрел на эту единственную.

Глава 13

Осторожно пройдя по темному коридору, Анжелика взялась за лестницу, ведущую на чердак, молясь про себя, чтобы ступени не скрипнули.

Она слишком задержалась, помогая Мириам.

И когда сумела проскользнуть обратно на постоялый двор, мимо забитой людьми столовой в сторону черного хода, она старалась не дышать, ожидая, что в любой миг Эбенезер выйдет из кухни и остановит ее. Но, видимо, он задержался на пляже с индейскими женщинами.

Она пошарила рукой в темноте, нащупывая задвижку люка, и застыла, когда пальцы наткнулись на железный крюк, свободно свисающий вместо того, чтобы надежно сидеть в петле. Анжелика напряглась. Кто-то был в ее комнате. Эбенезер часто взбирался на чердак за припасами, но, когда он спускался, он всегда закрывал люк. Может, кто-то из вояжеров пробрался по темному коридору? И теперь ждет ее там, готовый выпрыгнуть из засады, как только она доберется до матраца?

Анжелика толкнула люк и помедлила. Раньше у нее никогда не было проблем с вояжерами, которые останавливались в жилых комнатах постоялого двора. Эбенезер настаивал на том, чтобы все мужчины пользовались внешней лестницей, ведущей в длинную спальню над столовой.

Внезапно со стороны комнаты, которую Эбенезер делил с Бетти, донесся резкий крик. Кто-то напал на Бетти? Анжелика содрогнулась, соскальзывая с лестницы. Она не могла позволить кому-то причинить вред этой бедняжке, не говоря уж о нерожденном ребенке.

Анжелика осторожно шла по темному коридору, ведя пальцами по стене, пока не наткнулась на дверную ручку. Затем остановилась и прислушалась. Снизу долетали привычные раскаты смеха и громкие голоса мужчин, которые пили и играли в карты. Табачный дым от их трубок пеленой застывал во влажном и жарком ночном воздухе. В комнате Бетти было тихо.

Если бы только у нее было оружие! Может быть, стоит вернуться на кухню и взять нож? Или прихватить из своего тайника гребень с костяной ручкой? У него очень острые зубцы.

Она уже начала разворачиваться к лестнице, когда из комнаты раздался новый крик. Времени идти за оружием не было, Анжелика, больше не медля, распахнула дверь и нырнула в темную комнату.

– Бетти?

Шорох простыней мешался со звуками надрывного дыхания.

Анжелика прищурилась, вглядываясь в темноту над кроватью. Бетти лежала одна, сжавшись и обхватив руками свой живот.

– Кажется, пришло время рожать, – простонала она.

Анжелика подошла к краю кровати. Все прежние страхи были смыты волной паники.

– Я позову повитуху.

Бетти испустила очередной тонкий вопль.

– Уже… уже слишком поздно для этого.