Свет твоих глаз

— Ясно, — кивнул Марк, лицо которого было непроницаемо. — Я всё понял. Отец забрал маму в Германию, а я родился вскоре после того, как рухнула Берлинская стена, через несколько месяцев. Что ж, спасибо за откровенность и за гостеприимство.

Марк встал. Даша тоже вскочила, растерянно вглядываясь в его ничего не выражающее лицо.

— Надеюсь, вы поймёте моё желание побыть наедине с самим собой, — бесцветным голосом продолжил гость. — Слишком много всего. Мне нужно вернуться в Москву, к себе домой, хорошо подумать, всё проанализировать.

— Конечно, — Михаил Леонтьевич тоже встал. — Конечно, мы всё понимаем, Марк Стефанович.

Даше хотелось плакать, но она держалась из последних сил. Ни на кого не глядя, Марк быстро ушёл в пристрой, собрал вещи, выгнал машину из двора, а через несколько минут за ним захлопнулись ворота.

Михаил Леонтьевич, Людмила Евгеньевна и Даша вернулись на террасу. Некоторое время все трое напряжённо молчали, стараясь не встречаться глазами. А потом Даша выпрямилась и громко сказала, смахнув слёзы:

— Ну и чёрт с ним! Пусть катится и анализирует!

— Даша, не говори так! — покачала головой Людмила Евгеньевна. — Представь, как ему тяжело.

— Не тяжелее, чем тёте Свете, которой было семь лет, а она осталась совсем одна! Сам всегда говорит, что он не кисейная барышня, а мужчина тридцати двух лет, — Даша шмыгнула носом. — И не надо мне говорить, что никого нельзя осуждать. А я не могу не осуждать мать, которая отказалась от ребёнка! Почему вы раньше никогда не рассказывали?

— Есть вещи, Даша, которые лучше не ворошить, даже если среди этих воспоминаний много счастливых минут, — вздохнула Людмила Евгеньевна.

— Расскажите мне о вашей любви, бабуль? А, дедуля? Вы ведь никогда не рассказывали, и я была уверена, что вы встретились, когда оба были в разводе!

— Хорошо, расскажу, — Михаил Леонтьевич посмотрел на жену сияющим взглядом и взял её за руку. — Раз уж сегодня день откровений.

Рассказывали оба, и бабушка, и дед, а Даша слушала, порой забывая, как дышать.

— Вот это я понимаю, — выдохнула девушка, когда рассказ закончился. — Ради такой любви сто́ит жить! Вы столько всего преодолели вместе, создали большую счастливую семью! Я вас обожаю!

Даша подошла и обняла Михаила Леонтьевича и Людмилу Евгеньевну.

— А ты, деда, идеал мужчины для меня.

— Несмотря на то, что фактически разрушил две семьи, Дашута? Это ведь я не смог с собой справиться.

— Вот уж нет! — воскликнула Людмила Евгеньевна. — Конечно, мы начали не с того, с чего следовало, Миша, но это понимаешь уже спустя годы. Однако я твёрдо уверена: настоящую счастливую семью разрушить невозможно. И я ни о чём не пожалела ни разу, ни на минуту, ни на секунду своего огромного счастья! И разумеется, для меня ты всегда был и есть идеал мужчины.

Михаил Леонтьевич обнял жену за плечи и прижался лицом к её волосам:

— Какое счастье, Людочка, что ты такая у меня…

Даша поняла, что сейчас снова расплачется, но в это время Дик, который дремал на ступеньках террасы, поднял голову, навострил уши, а потом вскочил и бросился к воротам. Вскоре раздался приближающийся шум мотора, затем он смолк. Хлопнула дверца автомобиля, а потом в ворота кто-то постучал, явно игнорируя звонок.

Открывать пошли почему-то все вместе, вчетвером, если считать Дика. В воротах стоял Марк.

— Я уже подумал, — невозмутимо сообщил он. — Я хочу познакомиться со своей сестрой. Очень хочу. Как вы думаете, она согласится?

Марк посмотрел на Дашу, и она прочитала в его взгляде всё то, на что надеялась. И как можно было когда-то давно, явно в прошлой жизни, считать его взгляд холодным, каким-то там ледяным и колючим? Или это только на неё он теперь смотрит по-другому? Как же хочется в это верить!

— Давайте обсудим это за чаем? Вы не против, Марк? — улыбнулся Михаил Леонтьевич.

— Ах да, простите! — смутился Марк, вошёл и закрыл за собой ворота. — Я тогда снова займу ту же самую комнату, хорошо?

— Пойдём уже, — Даша, пряча улыбку, потянула Марка за руку в сторону пристроя.

Она хотела его просто проводить, но он не отпустил её, а как только они оказались в комнате, крепко прижал к себе.

— Ты ведь не сердишься, правда? — прошептал, уткнувшись лицом в её волосы.

— Конечно, нет, — искренне ответила Даша, которая, вновь увидев Марка, начисто забыла о том, как недавно испугалась и расстроилась.

— Я просто… Я не знал, что так бывает!

— Никто не знал, Марк, я уверена, — Даша осторожно погладила его по голове.

— Но ты не подумай, я не кисейная барышня…

— … а мужчина тридцати двух лет, — улыбнулась Даша. — Который теперь повидал ещё больше.

* * * * * * *

— То есть, вы предпочли бы познакомиться со Светой здесь, у нас? В кругу семьи? — уточнил Михаил Леонтьевич, когда все они снова пили чай из самовара, а Дик дремал на ступеньках террасы.

— Да, — кивнул Марк. — Мне кажется, заявляться к Светлане в Москве… Резко, как снег на голову… Это плохая идея, неправильная. Для моей сестры это станет неожиданностью, и не факт, что приятной. Лучше, чтобы Светлана была в кругу близких людей, когда мы с ней встретимся впервые.