Свет твоих глаз

– Что тебе нужно?

– То же, что и раньше. Ток-шоу в твоем ресторане. И, когда я закончу, ты пожалеешь о том, что не согласился сразу.

– О чем ты говоришь?

– Рон, дорогой, я устала убеждать тебя. Надеюсь, это, – Ребекка помахала конвертом, – окажется серьезным аргументом. Посмотри и убедись сам.

Рон открыл брошенный ею на стол пакет, и из него выскользнули с десяток фотографий. Он и Клэр. В беседке. На скамье. В самых интимных позах.

– И что? – Рон с трудом сохранил внешнее спокойствие.

– Как ты думаешь, мисс Уинслоу или Хаммер будут очень рады, если эти фотографии появятся в некоторых газетах? Я даже представляю заголовки. Например, такой: «Посланница Голливуда и ее уникальные методы убеждения». Или…

– Ты этого не сделаешь.

– Перестань, Рон. Ты же хорошо меня знаешь. Я способна на большее. Конечно, сделаю.

Он потер подбородок. Еще один скандал станет для Клэр полной катастрофой. Тем более что теперь в центре шумихи будет она сама. Она и так уже потеряла несколько лет карьеры из-за проходимца О’Нила. Рон не мог допустить, чтобы Хаммер лишил ее работы. Черт возьми, над женщиной, которую он любит, сгущаются тучи! Ребекку надо остановить!

Рон сложил фотографии в конверт и посмотрел на нее, зная, что приносит сейчас самую большую в своей жизни жертву.

– Ладно. Ты выиграла.

– Я всегда выигрываю, – негромко сказала Ребекка, забирая конверт. – Запомни.

– Почему бы тебе не отснять несколько эпизодов, когда мы откроем ресторан для группы Хаммера? – предложил Рон. – Ты не только станешь первой, кто проведет прямой репортаж из «Касы», но еще и возьмешь интервью у киношников.

– Вот как? – Ребекка с сомнением посмотрела на него. – И никакого подвоха? Никаких ограничений? Я просто прихожу сюда и снимаю что хочу? Ты даешь мне карт-бланш?

– Одно условие. Ты отдаешь мне все фотографии и негативы и подписываешь обязательство не публиковать имеющиеся в твоем распоряжении материалы.

– А какая получилась бы история, а? Ты отнимаешь у меня бутерброд с икрой.

– Это подлость, Ребекка, и ты это знаешь. – Рон покачал головой. – Уверен, тебе самой не по вкусу такая грязь.

– Тогда ответь на один вопрос. Почему?

– Почему – что? – Рон нахмурился.

– На протяжении шести лет ты охранял свой ресторан так, как не охраняют и Букингемский дворец. Теперь вдруг ты открываешь его для съемочной группы и для меня. Это же против всех тобой же установленных правил.

– Правила меняются, и я как-нибудь переживу эти перемены. Конечно, в чем-то мы потеряем, но зато и немало получим. Например, в смысле рекламы. – Рон пожал плечами, решив, что аргумент, приведенный им, действительно звучит вполне убедительно. – В общем, это не имеет значения. В данный момент карьера для меня не самое главное.

Ребекка покачала головой.

– Она того не стоит. Я имею в виду Клэр Уинслоу. Обычная шлюшка, которая сама ничего не решает. У тебя нет оснований для беспокойства – тебе ничто не грозит. А ее исчезновения никто и не заметит. Она же использует тебя, Рон. Неужели ты этого не понимаешь? Я хочу только защитить тебя. Ничего больше.

Рону уже изрядно надоел этот разговор, но в сложившейся ситуации обострять отношения с Ребеккой было бы неразумно.

– Ты ошибаешься. Она не использует меня. Я люблю ее. И всегда любил.

Женщина в кресле вздрогнула, и Рона осенило: ревность. Обычная женская ревность.

– Между тобой и мной ничего нет, Ребекка, и быть не может. Кстати, и никогда не было.

– Почему же? Неужели не было? – Она улыбнулась, блеснув прекрасными белыми зубами. – Мы были вместе, и нам это нравилось.

– Нет. Извини. Да, мы встречались, но эти времена давно миновали.

Ребекка задумчиво посмотрела на него и усмехнулась.

– Ты не любишь меня, не обращаешь на меня внимания, но при этом любишь американскую вертихвостку?

– Люблю.

– Она не стоит тебя, и ты это знаешь.

– Что ж, в этом пункте наши с тобой взгляды расходятся. Итак, мы договорились?

Ребекка ответила не сразу. Рон понимал, что сейчас она делает трудный выбор: отомстить, опубликовав сенсационные фотографии, или воспользоваться шансом сделать репортаж.

– Хорошо, – сказала наконец Ребекка. – Договорились. Никаких публикаций. Ты даешь мне карт-бланш на съемки.

– Спасибо. И, пожалуйста, запомни следующее. Если что-то просочится в прессу, я подам на тебя в суд и сделаю все, чтобы ты потеряла работу.

– Ты угрожаешь мне, Ронни? Странно, я-то всегда думала, что мы друзья.

– Не забудь. – Рон улыбнулся, чтобы немного смягчить резкость сказанного.

– Она не любит тебя. Такие, как Клэр Уинслоу, могут любить только себя. Поверь мне, милый. Уж я-то знаю этот тип.

– Ошибаешься. Клэр не такая, как ты. – Рон сказал это твердо, но в глубине души понимал, что как раз уверенности в Клэр ему и не хватает. Однажды она уже предпочла ему карьеру. Верит ли он сам в то, что время изменило ее отношение к людям, к жизни? Черт возьми, ему хотелось верить Клэр, а теперь его снова начали одолевать сомнения. – Как я уже сказал, это не имеет значения. Я люблю ее. И дело здесь не в какой-то взаимовыгодной сделке. То, что я делаю, я делаю ради нее. Ты просто сунула нос в то, что тебя не касалось.