Свет тысячи звёзд

– Хорошо. Я просто подумал, что внизу тебе было бы удобнее, но мы можем остаться. Мне нравится здесь наверху, – он указывает на одиноко стоящий стул, слишком маленький для нас обоих. Комната настолько крошечная, что места совсем нет. – Обычно никто не разделяет мое предпочтение к этой обувной коробке. Нам лучше сесть на стол, – говорит Эштон, указывая на занимающее почти всю комнату огромное чудовище, на котором стоит проектор. Эштон садится на край, перебирает ногами и скользит так до самого окошка, открывающего вид на кинозал. Затем он помогает мне устроиться рядом с ним. Достаточно близко, чтобы ощутить его запах. Я смотрю на Эштона и пытаюсь сопоставить образ, который был у него в библиотеке Мэнсфилда и аудитории, с тем, что сейчас передо мной.

– Что такое? – весело спрашивает он, указывая на то место над моим носом, где образуются маленькие морщинки, когда я отчаянно пытаюсь что-то понять. – Ты смотришь на меня так, будто у меня неоново-зеленые волосы.

Я качаю головой и заставляю себя посмотреть на свои ноги.

– Просто пытаюсь понять, – я указываю на него и на проектор. – Ты оплачиваешь этим свою учебу?

– Этим и временной работой в NBC, – он пожимает плечами, как будто это неважно.

Я киваю и закусываю нижнюю губу.

– Обучение стоит баснословных денег, – причина, по которой я стремлюсь как можно скорее закончить учебу и не сидеть на маминой шее дольше, чем это необходимо. Немного денег, которые я зарабатываю на репетиторстве онлайн, – это всего лишь капля в море. Вот почему я так маниакально дисциплинирована. Эштон, напротив, большую часть времени вел себя так, словно вовсе не воспринимает учебу всерьез. Он рискнул быть отчисленным, чтобы получить мой номер телефона. И все же много работает ради университета. Одно не вяжется с другим.

– Верно, – сжимает кулаки он.

Я хочу, чтобы он снова переплел свои пальцы с моими, тем самым сократив дистанцию, которая возникла из-за моего вопроса.

– Поэтому работы, – спокойно произносит он и смотрит на меня. Заглавные титры фильма сверкают на экране, и наш разговор сопровождается мрачной музыкой. – Это нормально для меня. Я бы сказал половина студентов должны пахать для достижения своих академических амбиций.

– Да, – медлю я. – Чаще всего очень легко понять, кто серьезно относится к учебе, а кто нет.

– И ты думаешь, что я скорее произвожу впечатление того, кто выкидывает деньги своих родителей на шумных вечеринках?

Я сглатываю. Я действительно считала, что он – идиот-тусовщик. Но это было до того, как мы поговорили – и чуть не поцеловались. Я качаю головой, чтобы прогнать воспоминание о моменте на стадионе. Тем не менее, мое сердце на мгновение сбивается с ритма.

– Просто кажется, что учеба не так уж важна для тебя, – смягчаю я свое заявление и пожимаю плечами.

– Она важна, – его голос низкий, хриплый и подразумевает, что есть еще что-то важное.

Эштон заставляет меня чувствовать, что я нахожусь среди этого что-то. Он вздыхает.

– Но время от времени нужно побыть немного Гэтсби, – он усмехается и тут же снова становится серьезным. – Я не хочу проучиться пять лет, не испытав ничего за это время. Для этого жизнь слишком коротка. Никто не знает, что будет завтра, не так ли?

Похоже, Эштон хотел сказать что-то еще, но потом замолчал. Но как раз то, чего он не произносит, что прячется в его взгляде, задевает нечто, спрятанное в глубине моей души. При этом Эштон ничего не должен волновать во мне. И уж точно ничего в глубине души.

Он проводит рукой по волосам и выдыхает.

– Так что, да. Я хожу на вечеринки. Я играю в футбол. Я тусуюсь со своими друзьями и развлекаюсь. Но я серьезно отношусь к учебе. Даже очень серьезно.

С каждым его словом я слышу, как это важно для него, и мне захотелось узнать, почему он изучает именно кино. Что стало причиной его интереса. Почему его голос стал вязким, как кленовый сироп, когда он говорил о том, что жизнь слишком коротка. Мне хочется знать, чем он занимался до учебы. Если бы он сразу после окончания школы начал учиться в университете, то сейчас бы уже закончил его. Но Дженна сказала, что он выпускается только в этом году.

– Как давно ты здесь работаешь? – я задаю наименее интимный вопрос, который появляется у меня в голове.

Эштон пожимает плечами.

– Около трех лет. С тех пор как переехал из Лос-Анджелеса. – Он задевает своей ногой мою, так что они качаются вместе. – Ты всегда здесь жила? – это больше констатация, чем вопрос. Но я все же киваю. Некоторое время я смотрю на экран, прежде чем добавить.

– Во Френчтауне. Я работаю репетитором онлайн и немного зарабатываю на этом, но на самом деле моя мама дает мне возможность учиться, – потому что я ей нужна. Потому что я нужна Бену. Кроме него и моей учебы времени хватает только на несколько часов онлайн-занятий. Работа, которая к тому же еще и низко оплачивается. В принципе, помимо моих обязательств, у меня больше нет времени ни на что другое. Особенно на подобные вещи.