Свет уходящих эпох (СИ)

   - Только потому, что мы не выбираем, она и кажется нам страшной, - отозвалась Виена. - Представь, что ты принес присягу своему господину и, выполнив все, что в ней говорилось, теперь уходишь от него, потому что нашел новое призвание - что в этом страшного? Но если ты еще строишь планы на свое служение ему, и вдруг он сам тебя изгоняет - это ранит твое сердце и заставляет терзаться муками от неудач. Так же и наша жизнь. Если мы пришли в этот мир, выполнили все, что могли, и уходим отсюда в мир лучший, где сможем применить все то, чему научились в этом мире - разве есть тут что-то страшное? А вот когда нас изгоняют отсюда не по нашей воле - только это и заставляет нас мучаться и давит тяжким грузом на наших родных и близких.

   - А как быть воину? - спросил Когаш. - Он может погибнуть в любой момент - разве может он выбрать свою смерть?

   - Воином быть нелегко, - согласилась Виена, и лицо ее вдруг омрачилось. - Я слышала, истинные воины живут так, что готовы любой миг своей жизни считать последним, и всегда готовы встретить смерть. Но это, должно быть, надо воспитывать в себе с детства. Мне трудно это понять и принять. Я могу говорить лишь об обычных людях, тем, которые не живут в ожидании смерти - а живут ради жизни, и ради возможности потом, в лучшем мире, открыть в себе что-то еще более прекрасное...

   - Я ни разу не встречал описание лучшего мира, куда можно было бы уйти из этого, - заметил Когаш.

   - Это потому, что те, кто знают о нем, мало рассказывают, - ответила Виена. - Нужно долго совершенствоваться в этом мире, чтобы достигнуть высшего. Все, что я знаю о нем - это то, что в нем ты можешь сам творить мир. Сначала ученик мастера учится повторять его творения. Он набирается терпения и учится мастерству. Точно так же и мы - живя в этом мире, мы постигаем его, постигаем мудрость Творцов и пытаемся понять, как можно устроить его, учимся быть спокойными и мудрыми. И потом, покинув этот мир, мы можем применить эти знания. Беда лишь в том, что часто мы покидаем этот мир раньше, чем научимся хоть чему-то... Прости, кажется, Альд меня зовет, - и Виена исчезла, словно растворившись в наступающих сумерках.

   **********************************************************************

   Холодная зима в северных лесах, жаркое лето в степях Трегорья приучили Адо к выносливости телесной, но так и не научили терпеливости. Окружающие его канхарты - дан Делас, в первую очередь, который, после заключения мира на Западе был переброшен в поддержку молодому агиолину, - с трудом пытались удержать его от необдуманных решений, что не всегда получалось и за что очень часто они выслушивали от него довольно грубые речи.

   - Тебе, дан Адо, уже много раз говорили, что правителю не пристало вываливать на своих подданных все, что скопилось у него на душе, - заметил дан Делас после очередного всплеска чувств молодого правителя.

   - Но и копить в душе свой гнев тоже не пристало правителю, - парировал Адо. - Иначе он может обрушиться на того, кто его не заслужил. А если я вижу, что человек - идиот, я так прямо ему и говорю.

   - Может быть, это не он идиот, а ты чего-то не понимаешь? - заметил дан Делас.

   - Чего тут можно не понимать? - опять начал заводиться Адо. - Вы могли взять крепость с налета - для чего начались эти танцы с выманиваниями, с засадами?

   - Для того, чтобы наш лагерь не был подставлен под удар с тыла, - объяснил дан Делас. - Одержать победу нетрудно. Надо думать еще и о том, что будет после победы!

   - Нетрудно? Много ли ты их одержал за прошедший год?

   И Адо, не дожидаясь ответа, гордо удалился в шатер. Дан Делас нервно дернул краем губ, глядя ему вслед.

   Их войско стояло лагерем в Трегорье, так, чтобы отсюда успеть и на выручку хротарам Долгого кряжа, и севинам Лоди, и, если придется, вторгнуться в леса Ильв-рана. Распоряжение Рустемаса Теора застало Адо врасплох, но еще большее удивление у него вызвал сегодняшний приказ отца, призывающий его оставить войско на дана Деласа и ехать во дворец в Далиадир.

   Дороги в древних землях Дивианы были налажены во все концы - разумеется, прежде всего в сторону столицы. Верхом Адо преодолел этот путь за десять дней, к вечеру десятого дня входя в покои правителя Дивианы.

   - Почему ты вызвал меня? - обратился он к отцу вместо приветствия.

   - Прежде всего, здравствуй, сын, - подошел к нему Надмир. - И тебе советую спокойно поздороваться, как я всегда тебя учил.

   Адо отстранился.

   - Мне помнится, еще ты с детства учил меня не лицемерить и хранить свою честь превыше жизни или мирских благ. Но то, что происходит в последнее время, я отказываюсь понимать.

   - Не путай честь и гордыню, - заметил отец, отступая. - Защитить свой край - это честь любому рыцарю.

   - Даже если эта защита состоит в том, что ты отдаешь половину того, что защищаешь? Это не честь - это торговля!

   - Ты жертвуешь малым, чтобы сберечь все. Это просто - разумное поведение человека, которому приходится принимать решения за других.