Свет успеха, или Исповедь счастливой женщины

Однажды наша соседка по подъезду предложила маме отправить меня на лето работать на птицефабрику имени Буранова, находящуюся в 45 километрах от города. Соседка работала там экономистом и обещала похлопотать, чтобы меня, еще несовершеннолетнюю, взяли на работу. Какова была моя радость, когда она сообщила, что меня возьмут в разнорабочие в птичник. Я радовалась, потому что появилась возможность заработать денег на одежду для школы, новую обувь и еду.

С двенадцати лет, три года подряд, мои летние каникулы проходили на птицефабрике. Ко мне присоединились еще два мальчика из нашего квартала.

Ежедневно в пять утра мы собирались на одной из автобусных остановок, подъезжал служебный автобус и вез нас на работу. Это была большая фабрика, с многочисленными птичниками, бройлерным цехом и своим холодильником. Рабочим выдавали рукавицы, железные прутья с загнутыми концами для ловли кур. Трактор подвозил огромные клетки с дверцами из металлической сетки к выходу из птичника. В эти клетки нужно было сажать выловленных кур, которых потом увозили в убойный цех. Рабочие заходили в огромный длинный цех, где выращивалось несколько тысяч кур: белых, серых и рябых. Духота, куриный гам, сильная вонь и грязь.

Пыль забивала нос, и к концу дня приходилось долго откашливаться, освобождая от нее легкие. Птицы кричали, сбивались в кучу, вытаращив от страха свои круглые куриные глаза. Надо было зацепить курицу крючком за ногу, подтащить и взять в руки. Бедная птица неистово кудахтала, била крыльями и из-за всех сил вырывалась на свободу. Мне было очень их жалко, я понимала, что обрекаю кур на смерть. Иногда мое сердце сжималось, и я отпускала свою добычу. Кур старалась брать по несколько штук в каждую руку. Они были невыносимо тяжелые, дергались и больно меня царапали. Я тащила этих тяжелых пернатых волоком по полу к выходу, там их загружали в высокие клетки. Возле клеток стоял рабочий с блокнотом, и за каждую выловленную курицу напротив фамилии он рисовал галочку. После заполнения всех клеточных отсеков трактор, сердито фырча, трогался с места и, медленно покачиваясь, вез птицу в убойный цех.

Обед на птицефабрике из экономии или чаще всего из-за отсутствия денег я заменяла питьем свежих сырых яиц. На мне всегда были синий рабочий халатик и косынка. Вспоминаю, как я иду по огромному птичнику и из клеточных лотков достаю теплые куриные яйца. В кармане заготовлены крупная соль и кусок хлеба. Разбивая яйцо о прутья клетки, сыплю в дырочку соль и выпиваю. За день я могла выпить до десяти яиц. И вновь иду таскать кур. Это был очень тяжелый физический труд даже для взрослых, не говоря уж о детях.

Платили нам, детям, мизерную зарплату, хотя работали мы наравне со взрослыми. Например, за одну пойманную курицу мы зарабатывали 1 копейку, но при начислении зарплаты нам выдавали всего 50 процентов от заработанной суммы. В то время несовершеннолетние не имели права получать полностью заработанную сумму. Это был бредовый и несправедливый закон, как и многие законы тех лет.

Возвращалась я с работы поздно, когда темнело. Гулять на улице не было никаких сил. Ныла спина, гудели ноги, и плохо сгибались руки. Принимала душ и, обессилевшая, падала в кровать. Мама, зная, что я работала, готовила немного скромной еды, но от сильной усталости у меня часто не хватало сил даже поесть. Дойдя до кровати, я быстро засыпала.

В среднем мой месячный заработок составлял 30–35 рублей. Помню, как еду в автобусе с работы, уставшая, но очень счастливая. Сегодня был день выплаты заработной платы. Сильно сжимаю в своем кулачке заработанные деньги, боюсь их потерять. И не дай бог, украдут! Всю дорогу не выпускаю эти бумажные купюры из рук, ведь моя зарплата – целых 35 рублей! Вот, думала я, маме отдам, она обрадуется и похвалит меня. На эти деньги мы сможем купить немного мяса, колбасы, и даже хватит мне на новую юбку в школу.

Я вбежала по ступенькам на четвертый этаж, забыв про усталость. Захожу домой и с гордостью отдаю маме помятые купюры. Взяв мои честно заработанные деньги, мама сухо сказала:

– Что так поздно приехала? Скоро магазин закрывают.

Она спешно собирается в магазин, я прошу купить нам с Ириной конфет. Иду в ванную, ужинаю, и мы с сестрой с нетерпением ждем мамочку.

Прошло два часа – ее нет. Бегу к соседке, матери моей подружки Светки, с которой они частенько вместе выпивали.

Звоню в дверь, Светка открывает с кислым выражением лица и глазами показывает на кухню: мол, они там. Я вбегаю и вижу, как мама и тетя Валя сидят на кухне, на столе стоит бутылка дешевого вина, лежат разломанные куски хлеба, огурцы и нарезанная копченая колбаса – идет веселое застолье. Рядом с мамой, в ногах, валяется ее хозяйственная старенькая, поношенная серая сумка, из которой торчат хлеб, сдобные булки, упаковка масла и несколько полных бутылок вина.

Я подбежала к ней со слезами на глазах, вывалила все из сумки на пол, бутылки со звоном и грохотом покатились в разные стороны. Мать смотрит на меня помутневшими безразличными глазами.