Свет успеха, или Исповедь счастливой женщины

С большим волнением и трепетом мы с мужем ждали рождения первого ребенка.

Казалось, что с его появлением в нашу семью войдут счастье и покой, наши холодные отношения изменятся к лучшему. К тому времени у нас появилась просторная двухкомнатная квартира. И вот родился сын, Станислав. Роды были трудными, возникла серьезная опасность для жизни не только моей, но и ребенка. Из-за серьезной родовой травмы малыша принесли первый раз только на четвертые сутки. Медсестра, развозившая младенцев по палатам, вошла и, держа на руках большой сверток с толстощеким младенцем, громко прокричала:

– Где мамаша этого богатыря? Самый тяжелый! Переродина! (по фамилии мужа).

И вот я держу в руках тяжелый теплый сверток, малыш мирно спит, сладко причмокивает и слегка вздрагивает во сне. Он родился с богатырским весом, почти 4,5 килограмма. С волнением и удивлением я рассматриваю родное детское личико, ищу знакомые черты. Стас явно похож на мужа и на свекровь, мне остается лишь глубоко вздохнуть и смириться.

У малыша был прекрасный аппетит, и ребенок быстро набирал вес, умудряясь во время кормления прикладываться к груди других мамочек, которые в это время не могли по разным причинам кормить своих детей. Я брала в руки своего малыша и до конца еще не верила, что я стала мамой. Я – мама! Это ни с чем не сравнимое чувство! Каждый раз я прижимала его к груди и шептала тихо в его малюсенькое детское ушко:

– Сыночек, мой родной, как долго я тебя ждала! Расти большим, здоровым и мудрым. Мы с папой будем делать все для того, чтобы ты был намного счастливее, чем я. Я буду тебе самой лучшей мамой на свете, обещаю, мой дорогой!

Вскоре нас с сыном выписали из роддома, и наш дом наполнился детским плачем, пеленками и игрушками. Стас рос болезненным мальчиком. Болел он часто, всегда долго и тяжело. Хлопоты по дому полностью лежали на моих плечах. Бессонные ночи, проведенные у постели больного ребенка, конечно, отражались на моей психике: я была нервная, раздраженная, уставшая и неухоженная.

Муж начал потихоньку выпивать, все чаще и чаще приходил домой навеселе, устраивал беспричинные разборки. Затевал драки… Даже когда я кормила ребенка грудью, у него хватало совести бить меня по лицу. К моему большому сожалению, рождение сына не сделало нашу семью счастливой.

Это был самый сложный для меня период. Я сильно располнела, мало заботилась о своей внешности, о том, как я выгляжу, какая у меня прическа. А любящий когда-то супруг потерял интерес ко мне, да и к семье в целом. У него начался роман с привлекательной и успешной женщиной. Кому нужна несчастная жена, которая все время плачет о своей горькой судьбе? Мужчины не любят несчастных женщин – они хотят видеть счастливые глаза. Каждый хочет рядом женщину с улыбкой на лице, с горящими глазами, сексуальную и привлекательную.

Между нами все чаще и чаще вспыхивали ссоры. Семейный корабль дал трещину и медленно шел ко дну.

Когда Стасу исполнилось всего два с половиной года, муж ушел из семьи. Началась новая, черная полоса в моей жизни. Я осталась одна с маленьким ребенком на руках. Без поддержки, помощи и с огромными долгами. Мне удавалось еле-еле сводить концы с концами и жить от зарплаты до зарплаты, получая от бывшего супруга мизерные алименты. Он к тому времени создал новую семью, жил в достатке и в полном благополучии, почти не вспоминая о сыне. Рядом со мной в эти трудные минуты жизни была моя свекровь, которая поддерживала меня. Несмотря ни на что, у нас с моим бывшим мужем хватило мудрости восстановить теплые отношения, которые продолжаются до сегодняшнего дня. После развода мне осталась двухкомнатная квартира, со старой мебелью, облезлым полом и давно требующими ремонта стенами. Предстоял раздел не только имущества, но и жилья. Чтобы не делить квартиру, муж предложил выплатить ему тысячу рублей. При моей зарплате шестьдесят три рубля в месяц это были огромные деньги.

С большим трудом через знакомых мне удалось взять деньги в кредит под солидный процент. В течение трех лет из зарплаты в шестьдесят три рубля ежемесячно удерживали более сорока. Крохи, которые оставались нам на жизнь с сыном, позволяли оплатить детский садик и чуть-чуть прокормиться. Наступили годы полного безденежья. Подработать по тем временам не было возможности. Очень часто я открывала холодильник, в котором лежали всего одно яйцо, несколько горсток крупы и остатки кулинарного жира, готовила из этого сыну ужин, а сама довольствовалась чашкой чая с хлебом. Вещи, которые я носила, были уже старые и перештопаны несколько раз, помощи ждать было не от кого.

Однажды я получила очередное извещение на алименты. По сумме было видно, что алименты стали намного меньше, так как у бывшего супруга родился ребенок. Сговорившись со своей новой женой, они поделили сумму начисления на двоих детей. Я отправилась в дом свекрови, в надежде поговорить с мужем, я хотела убедить его платить причитающуюся мне сумму полностью. Стояла холодная, суровая уральская зима, и я, в подшитых валенках и старенькой шубке, с трудом плелась через огромное снежное поле по сугробам. Во дворе дома встречаю отца Стаса. Со слезами обиды протягиваю ему квитанцию с начисленными алиментами – всего девять рублей! Муж был одет в добротное зимнее пальто, воротник и шапка из норки, на шее красовался очень модный и дорогой по тем временам мохеровый шарф. Выглядел он довольным и счастливым своей жизнью. Небрежно посмотрел на мои слезы и грубо сказал:

– Сколько плачу алиментов, столько плачу, и за это скажи спасибо! Посмотри на себя, несчастная! Кому ты такая нужна? Корова!

Александр развернулся и ушел, а я осталась стоять на морозе, униженная и несчастная.

Папа помогал только тем, что иногда приносил немного картошки, овощей и фруктов. В ответ на мою просьбу одолжить мне немного денег он доставал пару рублей и, строго предупреждая, говорил:

– Как получишь зарплату, отдашь! Не отдашь вовремя, больше не буду одалживать.

Мои долги стремительно увеличивались. Маленький сын постоянно болел, болезни так и сыпались одна за другой. И вдруг, как гром среди ясного неба, после очередного медосмотра мальчику ставят диагноз: прогрессирующий сколиоз грудного позвонка. Была рекомендована операция, начинались проблемы с сердцем и легкими. В кабинетах врачей мне рассказывали ужасы о том, что может произойти в будущем, если ребенка не прооперировать. Единственная клиника, где делали подобные операции, находилась в Минске. Вспоминаю, сколько сил и денег пришлось потратить на то, чтобы туда попасть. Заняв большую сумму, я везу сына в минскую детскую ортопедическую клинику.

С благодарностью вспоминаю семью Ларисы Третьяковой, которая помогла мне в то время с жильем и дала возможность лечь на операцию. Мальчик пролежал в больнице более трех месяцев, но каждый раз из-за его слабого здоровья и болезней операцию откладывали. Когда у меня уже совсем не осталось денег дотянуть до операции, я вынуждена была забрать ребенка из клиники и вернуться на Урал. К тому времени, после всех переживаний и стрессов, мои жизненные ресурсы были исчерпаны – и моральные, и духовные, и материальные. Врачи порекомендовали приехать в клинику позже, когда Стас повзрослеет, и лишь тогда его прооперировать.

Сын подрастал, а я барахталась, как лягушонок в грязной луже, давно перестав верить в то, что доплыву до берега. Возрастал постоянный страх за завтрашний день, за своего ребенка. Жизнь с каждым днем теряла смысл. Наступила глубокая депрессия, ничего не хотелось делать, опускались руки, не хотелось жить.