Свет утренней звезды

Правитель Арзаров несколько секунд молча разглядывает мое лицо, и вдруг заходится диким хохотом, катаясь по полу, задыхаясь, дергаясь, как параличный. Смех переходит в безумную истерику, и я с омерзением смотрю на ополоумевшего мужчину, валяющегося у моих ног. Проклятье, похоже, он действительно тронулся умом, и теперь я вряд ли добьюсь какого-нибудь внятного ответа от полудурка. Сплюнув в сердцах, направился к выходу, слыша в свою спину все тот же идиотский смех. Он звучал у меня в ушах даже когда я покинул пределы дворца и шел мимо шарахающихся от меня арзаров. Дошло, наконец, что один я еще опаснее, чем в сопровождении квилона. Они опускали глаза и склоняли головы, пока я, безразлично наблюдая за их паникой, гордо расправив плечи шествовал к священному чертогу.

Не знаю, какую зацепку я пытался найти, но ее здесь не было — ничего, чтобы могло меня натолкнуть на след златовласки. Единственным доказательством ее существования было платье, найденное на Нарии, хотя я теперь был не уверен, принадлежало ли оно ей, или какой-то другой девушке, возможно оставившей его там раньше. Но одну закономерность я все-таки уяснил. Все три раза она неизменно появлялась у мест сосредоточения силы, а значит ей для чего-то необходимо приходить к Озерам Жизни. Что, если она, как и я, пьет энергию миров?

Нет…такого быть не может. Ее нежное и хрупкое тело просто разорвало бы от такой мощи. Здесь что-то другое…Магия? Возможно. Сила и магия миров сплетается в таких местах наиболее плотно, и вероятнее всего ей нужна именно магия… Знать бы, какая… Непонятным остается только одно: как она путешествует между мирами? Если с помощью артефакта, то был бы заметен портал, но она ушла сквозь пространство так незаметно, словно ветер в открытое окно. Такое неподвластно даже мне. Забавно. Еще забавнее будет, когда я ее найду. А я найду… Теперь я знаю, где тебя искать, синеглазая…

****

Я не знаю, сколько времени провела в этом мире. Ночи здесь длились долго, а дни проходили быстро и однообразно. Уходить далеко от источника я боялась. Несколько раз к воде приходили огромные животные — лохматые, клыкастые, с широкими копытами на длинных ногах, и хотя с виду было не похоже, что это хищники, желания испытывать судьбу все равно не возникало. По берегам реки росли колючие кустарники, усыпанные черными длинными ягодами — есть я их стала только после того, как увидела, что севшие на ветви птицы беззаботно склевывают их, не опасаясь отравиться. Ягоды, время от времени падающие на землю сладкие плоды и вода были моей единственной пищей, но я не жаловалась — это лучше, чем совсем ничего.

Теперь я действительно была больше похожа на дикую сарну, чем на высокородную тэйру. Волосы, не знавшие гребня одним духам известно сколько лун, превратились в буйную гриву, не смотря на то, что я их мыла каждый день. Руки и ноги я исцарапала, когда лазила по деревьям и собирала ягоды. Подол сорочки местами был похож на лохмотья, но я ей была благодарна хотя бы за то, что она все еще стоически держалась у меня на плечах, не давая оставаться совершено раздетой. Тепло источника помогало не мерзнуть и не болеть — я приноровилась спать в каменной нише за стеной водопада, натаскав туда пучки травы и широких, мягких листьев какого-то растения, похожего на рангору. Мне начинал нравиться этот странный, неизведанный мир. Иногда, когда ночью не могла уснуть, я взбиралась по камням на вершину источника, и долго смотрела в фиолетовое ночное небо, усыпанное звездами. Они напоминали мне Нарию, по которой я так скучала. Мне было неизвестно, какие существа населяли этот мир — за все время моего пребывания здесь, я видела только животных. А когда залазила наверх, пытаясь посмотреть, есть ли поблизости какие-нибудь строения, видела вокруг лишь высокие скалы и простирающийся зеленым ковром лес. Я наверное могла бы жить здесь вечно, и рано или поздно превратилась бы в лесной дух — дикую найру, сказки о которой, нам с Мирэ так любила рассказывать матушка, но это случилось снова…

Я спала, когда вокруг меня красными клочьями стали расползаться крылья тумана, и даже понять не успела, что происходит, как оказалась втянута в вязкую воронку, выбросившую меня посреди густого леса. Поднявшись на ноги, попыталась определить по стволам деревьев месторасположение. Хорошо, что я с детства ориентировалась в лесу лучше, чем в коридорах и залах дворца, и знала, что мох всегда растет с северной стороны. Выбрав южное направление, я пошла вперед наугад.