Свет в августе

Но он бил их и вырывался, жидким, надтреснутым голосом выкрикивая брань, пуская слюни, а те, кто держал его, тоже напрягались, словно удерживали маленький шланг, который мечется от чрезмерного напора. Из всей группы один пойманный был спокоен. Хайнса держали, он бранился, в его старые хилые кости и веревочки мышц вселилась ртутная ярость ласки. В конце концов он вырвался, прыгнул вперед, ввинтился в гущу людей и вылез -- лицом к лицу с пленником. Тут он замер на миг, злобно глядя пленнику в лицо. Этот миг был долгим, однако раньше, чем старика успели схватить, он поднял палку и ударил пленника и хотел ударить еще, но тут его наконец поймали и стали держать, а он исходил бессильной яростью, и на губах его легкой, тонкой пеной вскипала слюна. Рта ему не заткнули. "Убейте выблядка! -- кричал он. -- Убейте. Убейте его".

Через полчаса двое мужчин привезли его домой на машине. Один правил, другой поддерживал Хайнса на заднем сиденье Лицо его, заросшее щетиной и грязью, теперь было бледно, а глаза закрыты. Его вынули из машины и понесли на руках через калитку по дорожке из трухлявого кирпича и цементной шелухи к крыльцу. Теперь его глаза были открыты, но совершенно пусты, они закатились под лоб, так что виднелись только нечистые синеватые белки. Он совсем обмяк и не шевелился. Когда они подходили к крыльцу, дверь отворилась, вышла его жена, закрыла дверь за собой и стала смотреть на них. Они догадались, что это его жена, поскольку вышла она из дома, где жил он. Один из мужчин, хотя и местный, никогда ее прежде не видел.

-- Что случилось? -- сказала она.

-- Ничего страшного, -- ответил первый мужчина. -- У нас там в городе переполох был изрядный, да еще эта жара -- вот он и сдал. -- Она стояла перед дверью, словно не пуская их в дом, -- приземистая, толстая женщина, с круглым, непропеченным, мучнисто-серым лицом и тугим узелком жидких волос. -- Только что поймали этого Нигера Кристмаса, который женщину в Джефферсоне убил на прошлой неделе, -- пояснил мужчина. -- Ну и дядя Док немного переволновался.

Миссис Хайнс уже отворачивалась, словно собираясь открыть дверь. И, -как сказал потом мужчина своему спутнику, -- вдруг замерла, будто в нее попали камушком.

-- Кого поймали? -- сказала она.

-- Кристмаса, -- сказал мужчина. -- Нигера этого, убийцу. Кристмаса.

Она стояла на краю крыльца, обернув к ним серое, застывшее лицо. "Как будто заранее знала, что я ей скажу, -- говорил мужчина своему товарищу, когда они возвращались к машине. -- Как будто хотела, чтобы это оказался он и в то же время -- не он".

-- Какой он из себя? -- спросила она.

-- Да я и не разглядел толком, -- сказал мужчина. -- Его малость раскровянили, пока ловили. Молодой парень. А на Нигера не больше моего похож. -- Женщина смотрела на них, смотрела сверху. Хайнс, поддерживаемый с двух сторон, уже сам стоял на ногах и тихо бормотал, словно пробуждаясь ото сна. -- Что прикажете делать с дядей Доком? -- спросил мужчина.

На это она просто не ответила.

-- Как будто мужа своего не признала, -- сказал потом мужчина своему товарищу.

-- Что они с ним сделают? -- спросила она.

-- С ним? -- повторил мужчина. -- А-а. С Нигером. Это в Джефферсоне решат. Он -- тамошний, ихний.

Серая, застывшая, она смотрела на них откуда-то издалека.

-- Они подождут до Джефферсона?

-- Они? -- переспросил мужчина. -- А-а, -- сказал он. -- Ну, если Джефферсон не будет особенно тянуть. -- Он перехватил руку старика поудобнее. -- Куда нам его положить? -- Тут женщина зашевелилась. Она спустилась с крыльца и подошла к ним. -- Мы вам втащим его в дом, -- сказал мужчина.

-- Я сама втащу, -- ответила она. Они с Хайнсом были одного роста, но она -- плотнее. Она подхватила его под мышки. -- Юфьюс, -- сказала она негромко. -- Юфьюс. -- И мужчинам, спокойно: -- Пустите. Я держу.

Они отпустили его. Старик уже мог кое-как идти. Они смотрели ему вслед, пока старуха не ввела его на крыльцо и в дом. Она не оглянулась.

-- Даже спасибо не сказала, -- заявил второй мужчина. -- Назад бы его увезти да в тюрьму посадить вместе с Нигером -- а то больно хорошо он его знает...

-- Юфьюс, -- сказал первый. -- Юфьюс. Пятнадцать лет мне невдомек, как его звать-то по-настоящему. Юфьюс.

-- Пойдем. Поехали обратно. Не пропустить бы чего.

Первый продолжал смотреть на дом, на закрытую дверь, за которой исчезла пара.

-- Она его тоже знает.

-- Кого знает?

-- Да Нигера. Кристмаса.

-- Пошли. -- Они вернулись к машине. -- И с чего этот черт приперся к нам в город, за двадцать миль от места, где убил, и по главной улице стал шататься, чтоб его узнали. Жалко, не я его узнал. Мне бы эта тысяча во как пригодилась. Всегда мне не везет.

Машина тронулась. Первый асе еще оглядывался на слепую дверь, за которой скрылись супруги.