Свет в глазах

Приподняв точку зрения, Массено понял, что здесь ему не пройти. Впереди толпа становилась плотной, как стена. Он повернулся, чтобы двинуться обходным путем… но тут его окликнули.

– Эй!.. – крикнул пьяный голос. – Сто-ой!.. Куд-да?.. Подожжи!..

К первому голосу присоединился второй, за ним третий. Пьяницы стали перемещаться в сторону Массено – и вроде бы хаотично… но не совсем. Видящий их сверху монах вдруг заметил, что перемещаются они все разом.

Одновременные шаги правой. Одновременные шаги левой.

Более того – он заметил, что никто в этой толпе не стоит отдельно. Каждый касается кого-то другого – рукой, ногой, одеждой.

Инстинкты солнечного монаха заговорили об опасности. Он ускорил шаг – но проку с того не оказалось. Пьяницы без труда догнали его и принялись окружать. Они заглядывали Массено в глаза и неразборчиво тараторили:

– Как з-звать?.. Откуда сам?.. Кого знаешь?.. Кто по жизни будешь?.. Вып-пьешь?.. Пачимунет?! Вып-пей!..

Теперь Массено ясно видел, что они не просто соприкасаются. Все эти сотни людей были скреплены некой невидимой силой. Они могли свободно двигаться, но словно не хотели этого. Как будто каждый нуждался в том, чтобы держаться за остальных.

– Выпей!.. Выпей!.. Вы-пей-вы-пей-вы-пей-вы-пей!!! – все громче скандировала толпа, суя Массено бутылки.

Пахло из них скверно. От их владельцев пахло еще сквернее. Они смердели, как самая дрянная брага.

И они не принимали отказа. Бессвязно вопя, они смыкались вокруг все плотнее, хватали Массено за края рясы, тянули к себе… он едва успевал отмахиваться.

– Присоединяйся к нам! – прошипел сразу десяток голосов. – Становись частью толпы!

До этого момента Массено еще колебался. Даже протянул руку к Ктаве, чтобы узнать мнение святой книги насчет этих созданий.

Но теперь он отбросил сомнения. Монах сорвал с глазниц повязку – и толпу залило светом! Ошпарило солнечными лучами!

Пьяницы загундели, подались назад. Но не более того. Они просто слегка опешили. А потом снова нахлынули со всех сторон, принялись хвататься за рукава и верещать:

– Выпей!.. Бухни с нами!.. Бухни, чё ты как не мужик?! Мелочь есть?! Поделись с братаном!.. Че, зажал?! Зажал, да, гнида?!

У Массено похолодело внутри. Богопротивное многотелое создание оказалось не нечистью. От одного взгляда на это чудовище подкашивались колени, но Тьмы оно в себе не несло.

И Солнечный Взгляд не причинил ему вреда.

Липкие руки обхватили монаха со всех сторон. Они лезли в карманы, тащили оттуда все, что находили. Другие совали ему бутылки, требовали выпить, если он их уважает.

Массено еле успевал отбиваться. Он потерял повязку, его ряса порвалась, и только железная цепь не давала пьяницам отнять Ктаву. Льющийся из пустых глазниц свет все усиливался, но толпу он разве что слепил. Эти части человеческого месива отшатывались, когда Массено смотрел прямо на них, но тут же снова тянулись к нему.

– Бу-хай-бу-хай-бу-хай!!! – истошно орали они, брызгая слюной. – Глотни с братанами!!! Стань братаном!!!

– Вот они!.. – раздался вдруг писклявый голосок. – Вон, вон монах, сударь!.. В толпе пьяного быдла!

Массено машинально приподнял точку зрения, и в нее попали несколько новых фигур. Два гоблина, мужчина средних лет и… монахиня.

Солнечная монахиня!

Сердце забилось быстрее – но тут же снова притихло. Чем здесь может помочь второй солнцегляд, тем более малосхимница? Еще несколько жертв для этой толпы – и только-то.

Но на выручку пришел другой. Неизвестный мужчина вдруг заколебался, расплылся… и обернулся демоном!

Чрепокожий. Так называются эти создания Паргорона. Похожие на двуногих ящеров, закованные в гибкий костистый панцирь, они носятся быстрее молний – и беда тому, кто попадет в их зубы и когти!

Толпу пьяного быдла просто разметало. Паргоронская тварь замелькала меж ее частей, отталкивая их друг от друга – и те сразу терялись, впадали в панику. Оставшись поодиночке, пьяницы просто падали и кричали, пока другие не помогали им подняться.

В иной ситуации Массено немедля сжег бы чрепокожего. Сейчас же он прикрыл глазницы ладонью и попятился, выбираясь из рассеянной толпы. Та ведь уже приходила в себя, снова срасталась, становилась единым целым.

Чрепокожий тоже поспешил выбраться за ее пределы. Там он опять принял обличье мужчины средних лет, внимательно посмотрел на монаха и спросил:

– Брат Массено, если не ошибаюсь?

– Мир вам, мэтр… вы ведь волшебник? – уточнил Массено.

– Именно. Танзен, магистр Метаморфозиса. И я предлагаю поспешить, пока эти твари не опомнились.

Да, это было не лишним. Толпа пьяного быдла уже собрала свои разрозненные части, напоила их брагой и гневно гудела, ища обидчика.

– Что это вообще такое? – спросил Массено, торопливо следуя за остальными. – Я знаю множество видов нечистой силы, но такого…

– Это не нечисть, брат, – ответила монахиня, кою звали Таллией. – Это сонмище проклятых душ. Когда-то они были просто сборищем греховных индивидов, что утоляли печали в вине и срывали злость на случайных прохожих. Но однажды они повстречались с неким волшебником – и он в гневе изрек страшной силы проклятие. С тех пор…