Свет в глазах

— Конечно, он же из Оркручигетхсторцов, — гордо выпятил бороду воевода. — Наш род иных не производит. Но Тревдохрад слишком рано ушел. Ему было всего сто двадцать, он даже не успел оставить сыновей. Кроты заплатят мне за его гибель.

Брастомгруд отпер шкап и достал большую темную бутыль. Наполнив два кубка густым, почти черным вином, он залпом опорожнил один и протянул Фырдузу второй.

— Выпей, — сказал он. — За упокой моего сына. Пусть будут к нему добры Седой Мертвец и Старшина.

Кобольд осторожно пригубил. Брастомгруд же налил себе еще и стал пить уже медленнее.

Вино оказалось крепким до невозможности. Цверги покупают его у Верхних, но потом еще и сами с ним что-то мутят, превращая обычный напиток в то, что могут пить только цверги. Фырдуз пропустил сквозь сжатые губы всего пару глотков и почувствовал, как в голове начинает шуметь.

— Возможно, насчет йоркзериев ты и в самом деле не врешь, — задумчиво сказал Брастомгруд, покачивая в руке полупустой кубок. — Но нужно убедиться. Мало ли что тебе померещилось в тех туннелях, тем более… ты в самом деле приехал сюда на индрике?

— Клянусь Двадцатью Шестью! — заверил Фырдуз.

— Да нет, тут-то я верю, верю… Индрики, ха… Я в юности видал одного. Редкие звери, но удивительные… Нам бы их приручить — так и конструктов никаких не надо… Горнопроходческих, я имею в виду.

Допив вино, Брастомгруд с сожалением перевернул пустую бутыль и с интересом заглянул в кубок Фырдуза. Увидев, что тот еле почат, — не рассердился, как боялся кобольд, а вовсе даже обрадовался.

— Больше не хочешь? — уточнил цверг, забирая вино. — Давай допью, чего добру пропадать…

Допив, он заявил:

— Индрики и драконы — звери редкие, но они-то в глубинах водятся, это точно. А вот йоркзерии… йоркзерия я видел только однажды, в детстве…

— Значит, не вымерли все-таки?! — воскликнул Фырдуз.

— …причем мертвого! — раздраженно глянул на него воевода. — В музее я его видел. Древняя мумия, нашли давным-давно в одной штольне. Высохший был, как… ну… что бывает сильно высохшее?! В общем, надо убедиться, что тебе не примерещилось. Пойдем-ка нагрянем к королевскому волшебнику — он в этих делах как раз дока. Удостоверит.

Само собой, королевский волшебник тоже был цвергом. Очень-очень старым и невероятно морщинистым, с бородой такой длины, что ее несли перед ним шесть жирных крыс.

— Меритедак, профессор Субрегуля, — надтреснутым голосом представился он Фырдузу. — Меритедак, профессор Субрегуля, — представился он и Брастомгруду.

— Мы уже знакомы, мэтр, — ответил воевода. — И виделись только позавчера.

— Правда?.. — изумился волшебник. — Не помню. Совершенно не помню. Вы ничего не путаете, ваше превосходство?

— Превосходительство, — поправил Брастомгруд. — Ничего не путаю. У меня к тебе малое дельце, мэтр.

Проталкивая волшебника животом в его покои, воевода поведал Фырдузу, что мэтру Меритедаку без малого пятьсот лет, а это внушительный возраст даже для цверга-чародея. Немудрено, что он плоховато соображает и частенько забывает, с кем разговаривал вчера.

При этом воевода даже не трудился понижать голос.

И однако именно как волшебник Меритедак по-прежнему безупречен. Король, а за ним принцы неоднократно пытались заменить его на другого мага, помоложе, но, даже одряхлевший, Меритедак держался за свою должность мертвой хваткой. Всякого претендента на его место старик вызывал на колдовское состязание — и размазывал в лепешку.

В народе Меритедака прозвали Повелителем Крыс. Питомец института Субрегуль, он умел говорить с любыми животными, растениями, грибами и даже неодушевленными предметами, но больше всего любил грызунов. Половина крыс Хасмы служила профессору Меритедаку.

Прямо сейчас из каждой щели, из каждого темного угла таращились алые глаза-бусинки. Повсюду валялись сухие корки и обгрызенные деревяшки. Крысы всегда сопровождали волшебника свитой, доносили обо всем творящемся в городе и выполняли его приказы.

Кажется, Фырдуза Меритедак тоже принял за какую-то разновидность крысы. Он улыбнулся ему и слегка потянул за усы.

Кобольд раньше не обращал внимания, но те и в самом деле были точь-в-точь крысиные.

— Какой ты забавный зверек, — дружелюбно сказал Меритедак. — Как тебя зовут?

— Фырдуз, ваша мудрость, — робко ответил кобольд.

Он еще никогда не встречался с живым волшебником.

— Хорошее имя, тебе подходит. Чем я могу помочь, ваше превосходство?

— Мне нужно заглянуть в его память, — ответил Брастомгруд. — Узнать, что он видел в последние дни. Ты ведь это можешь?

— Конечно, могу, конечно… Ничего сложного… — забормотал Меритедак. — Пойдемте… шу!.. шу!.. дайте дорогу, пушистики!

Крыс в следующей комнате оказалось еще больше. Они расступались перед Меритедаком, как вода перед лодкой. Волшебник провел Брастомгруда и Фырдуза к странному предмету, похожему на костяное кресло, предложил кобольду присесть и захлопотал вокруг, рассаживая по его спине и плечам крыс.

— Не пугайтесь… не пугайтесь… — приговаривал он.

— Да я не боюсь, ваша мудрость, — заверил Фырдуз.

— Я не тебе, а им, — проворчал Меритедак, гладя своих крыс.