Свет в конце аллеи

Железняк открыл свой американский роман и почувствовал, что читать ему не хочется. А чего хочется? Наверно, пойти в подвал, посмотреть, как Юрка будет стоять в очереди, а потом, достоявшись, будет играть в настольный теннис. Юрка был его главным занятием. И вовсе не оттого, что Юрка притязал на его внимание, а оттого, что больше Железняку занять себя было нечем. Все известные Железняку занятия становились ему неинтересны. Вот Юрке, тому все интересно. Но чем старше человек, тем с большим трудом он находит себе занятие, которое кажется стоящим. Благо хоть работа еще не обрыдла, а что другим остается, которым обрыдла? Несколько еще выручают очереди в магазинах, перебои в снабжении — то одно нужно достать позарез, то другое. Других мужчин выручают автомобили, всякая техника, ну и, конечно, выпивка. Что бы они делали без этого, бедные горожане? Вот они копошатся вечерами, затерянные в однообразии двенадцатиэтажных корпусов, составляют загадочные очереди, пишут какие-то списки, раздают номера. Однажды в полночь Железняк подошел в Чертанове к такому скопищу и узнал, что это очередь на Дюма. Ему терпеливо объяснили, что сперва надо пудами таскать макулатуру (все равно какую) — за это дадут талон. Потом обладатели талонов выстраиваются в длинные очереди и еженощно проверяют свои номера. Через много дней, пройдя все очереди, они предъявят свой талон, заплатят деньги и получат два кило макулатуры в виде романа Дюма. Или воспоминаний конструктора Яковлева, где описано, как великий генералиссимус заедает щами красное вино и неустанно крепит оборону. О, этот финт с макулатурой — это дьявольски хитрый план спасения утопающих. Это выдающаяся уловка культуркампфа, и бумажный кризис тут ни при чем… Зрелый человек не может себе выдумать занятия. Он томится одиночеством. Он ходит в гости в поисках общения. Он ведет там разговоры. Ни о чем, обо всем. Главным образом о том, о чем он не имеет ни малейшего представления. Эти предметы считаются более удобными для беседы. Западный человек чаще отправляется в места общественного питания. В бары и кафе, где он сидит перед стаканом воды и скучает. Он не читает, он ни о чем не думает. Он попросту сидит и смотрит перед собой. В странах нецивилизованных он при этом напивается, и это все же оправдывает его угрюмую неподвижность к тому же в нецивилизованных странах он редко напивается в одиночестве. Отель являл собой чудо современной архитектуры — тесные комнатки, крошечные холлы на этажах, в которых негде приткнуться, и эта вот холодная, полутемная пустыня из стекла и камня, среди снегов…

Железняк думал о Юрке. В сущности, мальчишка глуп. К тому же он вырос существом жестоким, наглым, избалованным до предела. И с какой готовностью он впитывает всю эту бабскую белиберду, все самое худшее…