Свет в конце Бродвея

– Неважно, – отвел глаза Василий Петрович. – Это… это его бывший однополчанин. Он спас Ване жизнь, а Ваня, в свою очередь, решил приютить у себя дочь своего друга – девочку, оставшуюся без попечения родителей. Никакой другой родни у нее нет, вот она и обратилась за помощью к Ване.

– Выходит, Нюша – круглая сирота? – пробормотала Инга, чувствуя, как в ней растет и ширится жалость к девушке.

Бедная девочка, сколько же ей пришлось перенести! Тут и смерть родителей, и переезд к чужим ей, в сущности, людям. И еще Инга подумала о том, какие, оказывается, у людей бывают все-таки высокие и благородные отношения. А они-то, низкие души, накинулись на Ваню с Нюшей. Облили грязью и подозрениями. Как стыдно! Человек сделал доброе дело, а они отнеслись к нему как к последнему грешнику.

Видимо, аналогичные чувства испытывали и другие. Все, кто слышал этот разговор, переглядывались теперь между собой в сильном смущении.

– Прости нас, Нюша, – искренне произнесла Алена первой. – Мы подозревали тебя…

– Подозревали черт-те в чем!

– Подозревали, что вы с Ваней любовники, а вы… а у вас…

Алена окончательно смутилась и не договорила. Зато Нюша улыбнулась в ответ. Правда, улыбка у нее получилась чуточку кривоватой, но все же лучше, чем вчерашние слезы.

– Значит, вы все-таки решили, что мы с Ваней любовники? Как жаль, значит, наша маскировка под дядю и племянницу никуда не годилась.

– Да, кстати, что это была за маскировка? Зачем она вообще понадобилась? Почему нельзя было всем сказать правду?

– Я и хотела, – оправдывалась Нюша. – Но дядя Ваня сказал, что будет лучше, если я назовусь его племянницей. Это снимет толки, потому что если сказать правду, то люди начнут думать дурное о нас с ним.

– Дурное? Думать? А так разве мы не начали думать о вас с ним дурное?

– Но мы старались как могли. Хотя, конечно, я все понимаю: молодая девушка, взрослый мужчина… Люди так испорчены.

Странно было слышать такое замечание из уст молодой девушки. Видимо, Нюше, несмотря на ее юный возраст, в жизни выпало много испытаний, если уж у нее сложилось такое мнение о людях.

– Объяви мы всем, что являемся по крови чужими друг другу, нас бы обязательно стали считать с самого первого дня любовниками.

– А между вами ничего такого не было?

– Нет!

Нюша воскликнула это очень горячо и пылко.

– Я очень любила дядю Ваню… Прямо как своего отца. А он… он любил меня, как родную дочь. И… и если хотите знать, то дядя Ваня любил совсем другого человека! Вас!

И она в упор посмотрела на Ингу. Та смутилась и покраснела. Да еще мерзавец Игорь присвистнул в этот момент:

– Вон оно как!

– Это уже неважно, – поспешно произнесла Инга. – У нас с Ваней тоже ничего и никогда не было. И вообще сейчас надо подумать о его похоронах, а не о глупостях, которые были в далеком прошлом.

Василий Петрович, который к концу Нюшиного объяснения совсем приободрился и порозовел, первым провозгласил:

– Ну теперь, когда все наконец выяснилось и прояснилось, предлагаю отметить это дело семейным завтраком и отправиться по своим делам.

– А как быть с похоронами?

– Я считаю, что Ваню надо похоронить у нас в Дубочках.

– Нет!

Это вскричала Алена. В голосе ее было столько экспрессии, что все с изумлением повернулись к ней.

– Что такое?

– Почему ты не хочешь, чтобы Ваню похоронили тут?

Алена смутилась, но быстро нашлась с ответом:

– У нас в Дубочках нету подходящего места.

И действительно, то кладбище, которое имелось здесь прежде, пребывало в печальном состоянии. Большинство могил стояли забытые и заброшенные, родственники и близкие этих людей либо умерли сами, либо уехали куда-то очень далеко. Те же многочисленные новые жители, которые приехали в Дубочки, когда тут обосновался Василий Петрович, на местном кладбище своих покойников пока что не имели, поэтому туда и не ходили. В итоге дорожки и даже частично могилы густо поросли сорняками и кустарником, который вел себя так нагло, что в ближайшее время угрожал заполонить собой все кладбище.

– Хоронить там Ваню никак нельзя! Он достоин лучшего! Кладбище надо сначала привести в порядок.

– Ты права, Алена. Я предлагаю старое кладбище привести в порядок, но рядом с ним открыть еще одно – новое. И первым его обитателем будет наш Ваня. Как ты считаешь? Мне кажется, это достаточно почетно, а?

Алена пыталась что-то возразить мужу, но Василий Петрович уже никого не слушал. Как это частенько бывало с ним, он мгновенно и всерьез углубился в обдумывание своей идеи, пришедшей ему в голову под воздействием минутного вдохновения.

– И памятник, – бормотал он себе под нос. – Что-нибудь этакое героическое в духе памятника защитникам Родины. Предположим, Ваня высовывается из земли по пояс, в руке у него автомат Калашникова, а на голове каска.

– Каска-то зачем? Назови лучше кладбище его именем.

– Точно! – обрадовался Василий Петрович. – Перед памятником сделаем памятную табличку.

– А памятник тогда можно поставить перед самым входом. Ваня держит на руках маленькую Нюшу. Есть же такой памятник советскому солдату.