Свет в конце туннеля

Если же разбираться пристрастно, то с научной фантастикой Кеплера и Киндермана роднила больше их основная профессия, нежели их сочинения. А вот «непрофессионал» — в вопросах науки — популярный немецкий беллетрист Курд Лассвиц более других претендует на титул «отца немецкой научной фантастики». Его самый известный роман «На двух планетах» вышел в свет в 1897 году и был переведен, в частности, на русский язык. Лассвиц первым, вероятно, в Германии смог облечь различные научно-фантастические идеи в адекватную художественную форму. И хотя его произведения литературными шедеврами назвать нельзя, это все-таки уже романы или рассказы, а не скучные трактаты или более «раскованные» описания сновидений. Кроме того, они полны самых удивительных — и осуществимых! — проектов, вроде зависших над полюсами планеты гигантских орбитальных космических станций...

Любопытно, что космическая фантастика в Германии развивалась в начале века бок о бок с практической космонавтикой! Идеи основоположников и активных членов немецкого Межпланетного общества, из которых наиболее известными были Отто Гайль, Герман Оберт и Макс Валье, часто преподносились читателям в увлекательной научно-фантастической форме. Что же касается серьезных трудов членов общества, то для широкой публики, да и науки в целом, они представляли собой чистейшую фантастику от начала до конца.

Первые десятилетия века ознаменовались в Германии рождением еще одного феномена. Речь идет о специфической журнальной и «сериальной» фантастике, которой американская литература, к примеру, обязана появлением Рэя Брэдбери, Айзека Азимова, Курта Воннегута (я мог бы продолжить список до конца страницы, но ограничусь только этими, самыми известными именами). Американцы и по сей день глубоко убеждены, что столь любимая ими научная фантастика — это явление типично американское и рождение ее датировано совершенно точно: апрелем 1926 года, когда вышел в свет первый номер первого специализированного журнала научной фантастики — «Эмейзинг сториз».

Между тем еще до начала первой мировой войны многие немецкие газеты и журналы охотно печатали фантастику. Были и специальные периодические издания, типа «Журнал собеседования и научных знаний» („Das Maga-zin der Unterhaltung und des Wissens"), где подобная литературная продукция подавляла порой все остальные материалы.

Особой популярностью среди читателей-подростков пользовались и специфические немецкие «грошовые серии» брошюрок, из которых бесспорным лидером была серия «Воздушный пират»; начав выходить в 1908 году в Берлине, она в последующие пять лет стала любимым чтивом немецких школьников.

К сожалению, их духовный рацион составляли отнюдь не одни только приключения «воздушного пирата» — бесстрашного и благородного Капитана Морса, помеси звездного Немо со звездным Робином Гудом. Период между войнами вывел на авансцену немецкой фантастической литературы еще одну ее разновидность.

Самой заметной фигурой в этом жанре становится Ганс Доминик. По профессии инженер, он начал свой путь в литературе с рассказов «о технике», обращенных преимущественно к молодому читателю. Однако в научно-фантастических романах Доминика, из которых наибольшую популярность завоевал роман «Власть трех» (1922), лозунг «Техника — молодежи» постепенно приобретает специфический оттенок. Настолько специфический, что автор обращает на себя внимание новых руководителей Германии. Чем же им так потрафил писатель-фантаст?

Все романы Доминика строятся сюжетно вокруг какого-нибудь чудесного изобретения, будь то новый вид топлива, способ добывания электроэнергии из воздуха или даже «невидимость» в духе уэллсовского Гриффина. Но суть не в этом. Каким бы ни было открытие или изобретение, судьбу ему автор определяет неукоснительную: служить вящей славе фатерлянда! Герои Доминика словно предвосхищали (и как знать — не послужили ли примером) будущих вернеров фон браунов, ковавших железные мускулы германской нации, которой свыше ниспослана власть над миром.

А в поздних произведениях Доминика техника преподносилась новой немецкой молодежи и вовсе в расово-мистических одеждах, что также было ко двору. К чему приводит эта пестрая взрывоопасная смесь тривиальной фантастики вкупе с шовинизмом и мистикой (Атлантида, бредовые теории «полой Земли», исчезнувшие расы гигантов, космология Вечного Льда и прочее в том же духе), я полагаю, наш читатель научной фантастики наслышан *. И хотя справедливость требует отметить, что в 1939 году все научно-фантастические издания в «третьем рейхе» были безоговорочно причислены к «Schmutz umd Schund»² и запрещены, запрет, как выяснилось, обычно пунктуальные и законопослушные немцы выполняли нестрого. Милую сердтгу идеологов фашизма «астрально-националистическую» фантастику словно взял под свое крыло ангел-хранитель.