Свет в ночи

Теперь, когда со мной не было ни бабушки Катрин, ни папы, возбуждение и радость рождественского утра стали меньше. Оно превратилось в обычное утро. Я подумала, что Жизель должна чувствовать то же самое, правда, по другим причинам, несмотря на то что она перед всеми хвасталась горой подарков под елкой, предназначенных для нас. У нее было столько всего – тонны одежды в шкафах и ящиках, горы косметики, реки духов, королевское количество драгоценностей и множество красивых часов. Если их менять каждый час, не хватило бы и суток. Я не представляла, что еще ей можно подарить и что может доставить ей радость. Я не сомневалась, что Жизель чувствует себя так же, и ни солнечный свет, ни звон часов не выведут ее из ступора. Я знала, что сестра страдает от похмелья после всего выпитого накануне.

Я лежала с открытыми глазами, думая только о Бо и о тех обещаниях, что мы дали друг другу. Как мне хотелось перешагнуть через годы и оказаться на нашей свадьбе, которая вырвет меня из нашей распавшейся семьи и перенесет на порог новой жизни, наполненной надеждой и любовью. Я представила себе стоящую в сторонке Жизель, глядящую на нас завистливыми глазами. Эта зависть изогнет ее губы в кривой, безрадостной усмешке, когда я буду клясться в моей любви и верности Бо, а он скажет о том же мне. Я подумала, что Дафна просто обрадуется, что сбыла меня с рук.

Поток моего воображения прервался, когда я неожиданно услышала громкие возгласы «о-хо-хо!» и звон колокольчиков.

– Ну-ка, сони, поднимайтесь, – раздался с лестницы голос Брюса. Я встала и выглянула за дверь. Бристоу нарядился Санта-Клаусом, не забыв про фальшивую бороду. – Нам с Дафной очень хочется, чтобы вы развернули ваши подарки. Давайте, просыпайтесь. – Он подошел к двери в комнату Жизель и сильнее потряс колокольчиками. Я услышала ее стенания и проклятия и рассмеялась про себя, представив, что эти звуки должны были наделать в ее голове при таком похмелье.

– Иду, – крикнула я, когда Брюс проделал то же самое около моей комнаты.

Я умылась, надела белую шелковую блузку с кружевным воротником и манжетами и крестьянскую юбку. Завязав волосы шелковой лентой в тон, даже я почувствовала некоторое возбуждение и поняла, что мне хочется спуститься. Марту Вудс послали поторопить Жизель, но в тот момент, когда я вышла и направилась к лестнице, она стояла у моей сестры под дверью, ломая руки и бормоча:

– Ах, Господи, Господи.

Я заглянула к Жизель. Та калачиком свернулась под одеялом, наружу выглядывали только пряди волос.

– Просто скажите им, что Жизель не интересуется своими подарками, – сказала я достаточно громко, чтобы меня услышала сестра. Она тут же сбросила одеяло.

– Ты ничего такого им не скажешь, – закричала Жизель и тут же застонала. – Ох, да что это я так ору? Руби, помоги мне. Мне кажется, что у меня в голове туда-сюда перекатываются шары для боулинга.

Я знала, что у Нины есть рецепт эликсира, излечивающего тяжелое похмелье.

– Начинай одеваться, – посоветовала я, – а я принесу кое-что, что тебе поможет.

Жизель села и с надеждой посмотрела на меня.

– Принесешь? Обещаешь?

– Сказала же, принесу. Давай, одевайся.

– Марта, заходи, – приказала Жизель. – Почему ты не достала мои вещи?

– Ох, да что же это такое? Сначала она велит мне убираться вон, а теперь кричит, чтобы я вошла, – пробормотала горничная и торопливо прошла мимо меня в комнату.

Я спустилась вниз и прямиком отправилась на кухню. Там Нина готовила рождественский завтрак.

– Счастливого Рождества, Нина, – приветствовала я ее.

– И тебе счастливого Рождества, – ответила она с улыбкой.

– Нина, мне нужно две вещи, если ты будешь настолько добра, что сделаешь это, – сказала я.

– Что ты хочешь, дитя?

– Во-первых, – начала я с гримасой, – у Жизель во-от такая голова, – я сопроводила эти слова красноречивым жестом, – оттого что она выпила слишком много рома.

– Это не в первый раз, – ухмыльнулась Нина. – Боль можно снять, но этим ей не помочь.

– Знаю, но, если Жизель будет плохо, она станет портить жизнь окружающим, и тогда Дафна найдет способ обвинить в этом меня.

Нина кивнула.

– Ладно, – согласилась она, подошла к шкафчику и начала вынимать необходимые ингредиенты. – Лучше всего, если нам попадутся сырые яйца с пятнышком крови внутри, – бормотала женщина, начиная смешивать продукты. – Надо мне было сохранять то яйцо, что я находить вчера. – Я улыбнулась, подумав: если бы Жизель знала, что именно она пьет, то никогда бы не стала этого делать. – Готово, – объявила Нина, смешав эликсир. – Заставь ее выпить это залпом, чтобы не дышала. Это есть очень важно.

– Хорошо.

– Что еще? Ты сказала, тебе от Нины нужно две вещи.

– Вчера вечером Бо подарил мне свое школьное кольцо, – заговорила я, показывая ей подарок. – Он поклялся любить меня, а я поклялась любить его. Ты можешь зажечь для нас свечу?

– Тебе нужна сера, а не свечка, особенно если вы клясться в любви в этот дом, – добавила Нина, широко раскрыв глаза. – Ты приводить месье Бо попозже в комната Нины, и Нина делать это для вас двоих, пока вы держаться за руки.