Свет в объятиях тьмы. Азим и Чёрный рубин

Смуглый стражник в медной кольчужной рубашке поверх белой туники и черных шаровар, заправленных в расшитые галоши, подошел к ней, нагнулся, протягивая левую руку до её правого плеча с целью убрать волосы с плеч, протянуть пальцы к шее и прощупать пульс. Так можно было удостовериться, жива она или нет. Не успев стражник коснуться её плеча, ведьма сделала жадный глоток воздуха. Оттолкнувшись руками, села на пол с согнутыми коленями — правое колено поднято вверх. Арогин привалилась на левую руку, которая в полусогнутом положении едва удерживала измождённую женщину. Из последних сил всё же она держалась, делая глубокие вздохи.

Стражник отошел на прежнее место. Их господин, упиравшись руками о колени и наклонившись, вопросительно посмотрел на исхудавшую ведьму. Он ждал, продолжит ли она говорить? Даст ли объяснения или все ещё будет жадно глотать воздух?

Ему не пришлось ждать долго. И минуты не прошло, как ведьма пришла в себя. Она протерла кисти. Осмотрела свои серебряные кандалы на запястьях — они были на месте. И в какой-то степени она была этому рада. Затем убрала волосы с лица за правое ухо. Огляделась и медленно подняла свои карие глаза на возлюбленного на троне. Задышала ровно, спокойно и таким же голос сказала:

— В темнице у меня было видение, и оно повторилось только что. Голод, жажда, сырость… крысы… и мысли о свободе заставили меня забыть и не придавать этому видению значения. Но оно повторилось… и оно ужасное, мой господин. Леденящее… Оно разрушительно, и оно о тьме, кроющейся в пламени огня, — почти нараспев и словно боготворя проговорила она, произнеся последнее шепотом.

В её глазах таился ужас и отражался страх. Едва заметно, но она всё-таки дрожала. Она боялась, до жути боялась, но не казни, а того, что грядёт. Она также была озадачена тем, прислушается ли на-султан к её словам.

Нет. Скорее всего нет. Ведь она знает его уже достаточно хорошо и знает, что он не склонен верить всяким предсказаниям. Тем не менее сегодня он впервые стал свидетелем того, как у кого-то случается приступ видения. И по его виду, он хотел узнать больше, он был заинтригован, жаждал получить объяснения.

— Дорогой господин, позволь мне… — умоляющим тоном заговорила Арогин, но не успела договорить, так как на-султан коротко махнул левой рукой, что означало его согласие. — Мой дорогой господин, — продолжила она. — Ты и твой народ исповедуете единобожие и призываете другие народы к этому. Правое дело, коль считаешь таковым. Но через многие года на свет появится тот, кого примут за Бога. И он поведет их против людской веры…

— За БОГА?! — возмущенно встал на-султан с трона. — Скажи мне, когда и кто его мать, и я или мои потомки найдут её и убьют до его зачатия! — громко потребовал на-султан.

— Разве я сказала, что он будет рожден? — с упрёком в голосе спросила она, смотря прямо ему в глаза. — Он появится на свет! — величественно воскликнула она. — Снизойдет с небес… — вознесла руки над головой, — в наш мир… — медленно опустила их вниз, — в облике, похожем на человека… — указала на стражника, и на-султан возмущенно посмотрел на того. Стражник растерялся в недоумении. На-султан же вернул ещё более возмущенный и нахмуренный взгляд на ведьму, которая продолжала, — и захочет править этим миром в обличии Бога.

На-султан вздохнул и озадаченно спросил тихим обескураженным голосом:

— А кто же он снизошедший с небес, если не Бог?

— Нет, — покачала головой Арогин.

— Разве не Бог живет на небесах? — усомнился он.

— Оно придет в этот мир… Зло, — уточнила она. — И твоя вера… твоя вера должна быть крепка. НЕПОКОЛЕБИМА! Ибо только она придаст сил империи, созданию которого твой наследник положит начало…

На-султан снова сел на трон, в недоумении откинувшись на спинку. Его хмурое лицо сменилось задумчивым выражением. Не дав прямого ответа, Арогин запутала все его мысли: «Наследник? Но ведь…» — и дальше он продолжил вслух:

— У меня нет наследника, только дочь и…

— Послушай тогда моё второе предсказание… — заявила она, посмотрев ему прямо в озадаченные глаза. Однако Арогин также заметила по его опустившимся плечам, расслабленным рукам облегчение, объяснение к которому было одно — на-султан подумал, что у него в будущем будет сын. Однако её слова огорчат надежды на-султана. — Когда твоя дочь достигнет возраста для замужества, у тебя будут просить её руки много знатных и богатых лиц…

— И я выдам её достойному из них! — гордо вставил на-султан.

— Вот именно! — громко воскликнула та, и после короткой паузы спросила, чем удивила на-султана, — Ты любишь свою дочь?

— Разумеется, люблю! Она всё для меня.

— Всё, да не всё… — насмешливо упрекнула Арогин.

Брови на-султана опустились и сошлись на переносице, губы расширились, чуть приоткрыв рот — он не обрадовался данному упреку ведьмы, и хотел что-то возразить, но ведьма продолжила: