Свет в одиноком окне

Еще несколько минут держал в руках гитару с видом знатока, а после запел, обволакивая мягким голосом и завораживая интонацией. Слова складывались в строчки, мягко, точно кошачья лапка, касались слуха Ольги, превращая ее в податливую глину в руках мастера. В тот миг пропала подозрительность, забылись противоречия.

Сергей пел что-то о далеком, неизведанном счастье. О любви, к которой стремится каждый. О разлуке — томительно-горькой, невыносимой. О тоске и смысле жизни, найденном в ожидании новой встречи. Так искренне и так правдиво, что сердце Ольги трепетало и рвалось, как бабочка, угодившая в паутину.

— У тебя прекрасный голос, — похвалила она, украдкой смахивая слезы из уголков глаз. — Только, пожалуйста, не надо о печальном.

Сергей улыбнулся и кивнул:

— Как скажешь, желание дамы — закон. Хочешь радости, будет радость.

И он сменил мелодию на более быструю, залихватски-озорную. Настенные часы напрасно отсчитывали время — Ольга и Сергей не замечали ничего вокруг. Напрасно завывала метель и бросала в окна пригоршни снега. В дом, где царило душевное тепло, не мог пробраться зимний холод.

Только ближе к полуночи Сергей, пожелав Ольге приятного сна, отправился на кухню, прихватив раскладушку и белье. Но сам ложиться не спешил: вскипятил чайник, звякнул ложкой о чашку, прошуршал фантиками от конфет.

Ольга легла на диван, не раздеваясь. С головою укрылась одеялом и подтянула колени к груди. Лицо ее не покидала радостная и немного глуповатая улыбка. Сегодняшний вечер стал для нее чем-то особенным. Даже сейчас, слушая, как Сергей тихонько возится на кузне, Ольга радовалась — тому, что в квартире есть кто-то еще.

После развода с Олегом она настроилась на одиночество. Пообещала себе, что не станет плакать и сожалеть о прошлом. Хотя понимала, что это невозможно. Никакой работе и друзьям не заменить семьи. Не заполнить ту внутреннюю пустоту, что предназначена для счастья.

Ольга отдавала себе отчет в том, что завтра расстанется с Сергеем и вряд ли еще раз увидит, но оттого его привлекательность нисколько не терялась. Напротив, увеличивалась многократно.

Ольга даже подумывала о том, чтобы напроситься на позднее чаепитие. Но предпочла не рисковать — чего ожидать от себя, она уже не знала. Как бы потом не было мучительно больно из-за поступка, продиктованного внезапным порывом.

Свет в кухне погас, шумы стихли. Только жалобно скрипнула раскладушка, протестуя против веса Сергея.

Ольга облегченно выдохнула. Потянулась к телефону и завела будильник на четыре утра. Покинуть квартиру она собиралась до того, как проснется Сергей. Не хотела прощаться с понравившимся мужчиной, и без того еще не зажили старые раны. А на продолжительные отношения и вовсе не рассчитывала — пусть мимолетный флирт останется приятным воспоминанием о прошлом. Как фотография, которую можно достать в минуту грусти и вздохнуть, рассматривая почти забытые лица.

Громкий треск разбудил Ольгу посреди ночи. Создалось впечатление, будто в квартиру сквозь окно пробрался слон и плюхнулся на кухонный стол, заставив его сложиться.

— Чтоб тебя!.. — послышалась недовольная ругань Сергея.

А после скрип и треск. И вновь приглушенная ругань.

— Что случилось? — тревожно спросила Ольга, приподнимаясь на локтях и выглядывая через коридор в кухню.

— Раскладушка сложилась. Прямо подо мной, — проворчал Сергей. — И никак не хочет чиниться.

Ольга села в постели, сонно потерла глаза. Хотела предложить помощь, но ремонтировать мебель не умела. Максимум что могла — грамотно составить претензию производителю. Или засудить прошлого жильца за использование раскладушки не по назначению.

Меж тем на кухне и в коридоре зажегся свет. Сергей, в растянутой майке и боксерах проследовал на балкон, достал из ящика плоскогубцы и проволоку. Вытащил старую гардину.

Если бы на месте Сергея был другой мужчина — Ольга рассмеялась подобным манипуляциям. Полураздетый мужчина ночью шарит по балкону в поисках подручного инструмента и ругается себе под нос от холода и злости. Забавная ситуация, достойная комедийного скетча. Если не одно но: боксеры очень шли Сергею.

Ольга смотрела на его фигуру, почти не прикрытую тканью, мучительно краснела и часто дышала. Несмотря на приоткрытую дверь балкона, в комнату не проникало достаточно свежести, чтобы остудить пыл едва сдерживаемой страсти. Тут и снежной лавины оказалось бы мало.

Наконец, Сергей покинул балкон и поплелся с находками на кухню. Ольга проводила его взглядом: пружинистая походка, мускулистые ноги и бугрящаяся мускулатурой спина. Прелесть, что за мужчина. Затаенная мечта всех одиноких женщин.

— Тебе не холодно? — возбужденным до предела голосом спросила Ольга.

Сергей отбросил гардину, обернулся и лукаво усмехнулся:

— Хочешь погреть?

— Нет! — отрезала Ольга.

Спрятала голову под покрывало и притворилась мертвой. Но это ей не помогло. Память успела запечатлеть и озорной блеск в глазах Сергея, и его губы, изогнутые в улыбке. А еще — светлую, с золотистым отливом поросль на широкой груди: жесткие кудряшки так и просили, чтобы в них запутались женские пальцы.