Свет в окошке

– Какого хрена… – Кедрова весть о пропаже фотоаппарата совсем не взволновала. – Делать вам, что ли, нечего, дамочка?! О люди… – он потер кончиками пальцев виски, мучительно сведя брови.

– У вас голова болит? – робко спросила Даша. – Может быть, таблетку…

– Да идите вы со своей таблеткой! Никто не хотел к вам ехать, один я, как дурак, мчусь к вам и слушаю эти бредни про пудреницу… Могли бы сами прийти в отделение! Написали бы заявление, приняли бы его у вас, никуда не делись – с вашей-то настойчивостью! Чего вы там по телефону лепетали о каком-то маньяке?..

– А что вы на меня орете? Куда это я пойду, на ночь глядя? Я даже не знаю, где оно, ваше отделение! – Даша не думала сдаваться. История о зарезанной женщине, конечно, поразила ее, но что ж теперь, позволить грабителям шастать в темноте?! – Я одна. Совсем одна! Меня даже защитить некому!

– Ничего, проживете без пудреницы.

Привязался он к этой пудренице!

– Вы не понимаете! – Слезы брызнули у Даши из глаз. – Мне тридцать шесть лет, и я совершенно одна, одна как перст! Я никому не нужна, я… я очень несчастна!

Даша уже собралась поведать капитану печальную историю о ее романе с Маратом Курбатовым, но тот не дал ей и словечка произнести.

– Вы – несчастная?.. – прошипел он, бледнея. – Вы – несчастная?!

– Да!

– Несчастная она… А я кто тогда? У меня жену убили год назад. Вы понимаете, Дарья Михайловна? Жену! Родного человека, с которой я девять лет душа в душу…

– Кто убил? – тихо спросила Даша. Уж слишком много историй про убийства за один вечер…

– Урод какой-то! Стукнул по голове, прямо в висок!

– О господи… – Даша прижала ладони к щекам. Она вдруг почувствовала, что ее неприятности действительно ни в какое сравнение не идут с этим человеческим горем. – Простите…

– Что мне ваше это… Ее тоже хотели ограбить, вырвали из рук сумочку! Просто удар пришелся в висок…

– Вот видите! – заволновалась Даша. – Может, это тот же самый грабитель!

– Нет, – глаза капитана снова стали рыбьими, холодными, в них исчезло то человеческое, что прорвалось случайно. – Того уже поймали. И посадили. Бомж. Он не хотел убивать. Просто удар был неудачный, пришелся прямо в висок. Он умер через полгода в тюрьме.

– Это вы… отомстили ему, да? – шепотом спросила Даша.

– Нет. Туберкулез – последняя стадия. Его бог наказал, – спокойно произнес Кедров и захлопнул блокнот.

– Понима-аю… Бедный вы, бедный!

– Я в вашей жалости не нуждаюсь, Дарья Михайловна, – скучным голосом произнес капитан. – Будем оформлять заявление?

Даша ответила не сразу:

– Нет.

– А вот и напрасно! – злорадно фыркнул тот и снова открыл блокнот. – Будем! Мелочей в нашем деле нет… Он, конечно, ваш грабитель, особой опасности не представляет. Но тоже может неудачно стукнуть кого-то. Смерть – она всегда близко…

– Да, да! – горячо закивала Даша.

– Опишите сумочку…

– Черненькая такая, средних размеров.

– Черный человек, черная сумочка, черная ночь. Ищи-свищи ветра в поле… Если б вы все сразу дежурной объяснили, толком, мы бы еще тогда район стали объезжать, может, и нашли бы вашего Мистера Икс… – покачал головой капитан. – Такие преступления только по горячим следам раскрываются. Ладно, сейчас все равно окрестности осмотрим. Но я ничего не обещаю…

– Спасибо вам! – с чувством произнесла Даша.

– Пожалуйста… – буркнул капитан Кедров и встал.

– У вас такая благородная работа… Не то что моя!

– Да? – равнодушно произнес тот, складывая блокнот в карман.

– Я, понимаете ли, сценарист… даже не сценарист, а так, переливаю из пустого в порожнее…

– Я бы не стал про пустое распространяться, ежели вы по пять тысяч на какую-то фигню… пардон.

– Мужчинам нас, женщин, не понять… – принужденно рассмеялась Даша.

Кедров пошел к выходу, локтем случайно смахнул с другого столика (рабочего, на нем еще компьютер стоял) несколько листков.

– Ничего-ничего, я подниму!

– Сценарии ваши? – равнодушно скрипнул Кедров.

– Нет, это как раз не сценарии, это я пьесу пишу, в свободное время, – поднимая с пола листы, принялась охотно объяснять Даша. – Я вообще много пьес написала, но их, к сожалению, никто не ставит, хотя я их шлю, шлю в театры и режиссерам знакомым… Так сказать, мое хобби. Нет, я все вру, пьесы – это моя жизнь, моя страсть, моя боль… А сценарии – так, чтобы с голоду не умереть!

– Ага… – буркнул Кедров, откровенно пропуская Дашины слова мимо ушей. – Ну все, дамочка, я пошел. По ночам не гуляйте, а то опять без пудреницы останетесь.

Даша захлопнула за ним дверь. Услышала, как Кедров с товарищами, прокурившими весь подъезд, посмеиваясь, загрузился в лифт.

Она осталась одна.

«А он ничего… Конечно, не красавец, простоват к тому же, грубоват, но…»

Дашино сердце тронула история о капитанской жене. Теперь ясно, почему Кедров все-таки приехал! Пытался спасти такую же несчастную. Жену не спас, так других женщин пытается спасти! «Действительно, настоящее „Молчание ягнят“ получается! Бедный, бедный!»

Даша вздохнула. На фоне катастроф и несчастий, творящихся в мире (то зарезали кого-то, то висок проломили!), ее сегодняшнее «приключение» показалось таким ничтожным, незначительным…