Свет в твоем окне

— Прими горячий душ и ложись спать, — заботливо посоветовал Никита, — а я пойду домой.

— Передай привет Ксении Александровне.

На пороге Никита остановился и притянул Алису к себе. Теперь поцелуй был долгим. Когда их губы разъединились, оба задыхались.

— Моя, ме… — как ты там называла? — ме… мелекее, — смешливо заблеял Никита, и Алиса прыснула. — До завтра!

Спала Алиса беспокойно — ночью во сне она видела Павла Игнатьевича, довольного, улыбающегося, говорящего ироничные, едкие слова. Слова отлетали от его губ словно воздушные шарики и качались над головой Алисы. Они были разноцветные, плотные и пахли резиной. Вот коммерческий директор сощурил глаза и что-то сказал. Это слово получилось корявым и плохо пахнущим. Алиса пыталась его отогнать, но оно упорно продолжало раскачиваться над ней, как боксерская груша.

Предложение

Через неделю первые две главы книги были закончены. Вечером, когда Алиса с Никитой спорили над очередным пассажем, Ксения Александровна, сославшись на головную боль, ушла спать пораньше. Передавая Алисе кружевную фарфоровую сухарницу, буднично и просто Никита заявил:

— Алиса, выходи за меня замуж.

— Что? — Алиса едва удержала сухарницу в руках.

Он спокойно посмотрел на нее, сделал глоток чаю и повторил:

— Я полюбил тебя, Алиса, с первого взгляда, с той минуты, когда ты пришла к нам в новогоднюю ночь…

Алиса поняла, что Никита не шутит, и, чтобы выиграть время, оглядела стол, словно видела его в первый раз. Все стояло на своих местах — заварочный чайник под пухлой бабой, наряженной в русский сарафан, сшитой самой Ксенией Александровной; вазочка и розетки для варенья из цветного стекла — изделие мастеров начала двадцатого века, витые серебряные ложечки… Все было ей настолько привычным, что казалось, что она выросла в этом доме. Внезапная мысль пронзила ее, как боль: если она ответит на чувство Никиты, она сможет остаться здесь, в этом доме, в этой стране чудес и станет ее хозяйкой! Немного оглушенная этим открытием, Алиса глубоко вздохнула. Никита сидел в прежней позе, крепко сжав ладонями хрупкий фарфор чашечки.

— Никита, — внезапно севшим голосом произнесла Алиса, — если ты серьезно, то… — Она откашлялась. — Я тоже, с той самой секунды, когда пришла к вам…

В одну секунду Никита оказался рядом с ней и опустился на колени. Он взял ее руки в свои и, поцеловав, приложил ее ладони к своим пылающим щекам. Его глаза, устремленные на Алису, светились красноватым огнем, словно угли в костре.

— Алиса, любимая моя! Ты даже не представляешь, как ты мне нужна! Все эти годы я ждал только тебя, именно тебя, — бессвязно шептал он, вновь целуя ее руки…

Сладкая истома разливалась в груди Алисы. Она встала, притянула к себе Никиту, обвила его шею руками и нежным легким поцелуем прижалась к его губам. Он крепче прижал ее к себе, словно желая удостовериться, что в ладонях у него не хрупкий фарфор, а реальная, теплая женщина, и быстро-быстро зашептал:

— Хорошая моя, ты самая лучшая, Алиса, любимая!

Его ласковые прикосновения, нежные, словно тающие поцелуи действовали на Алису гораздо сильнее страстей мексиканских сериалов. Никита окончательно покорил Алису, и она отдалась его ласковым рукам спокойно и расслабленно, словно течению теплой, убаюкивающей реки.

— Знаешь, — спустя час зашептал Никита, — сегодня у меня самая замечательная ночь. Произошло чудо!

— Почему? — Алиса прижала голову к его плечу.

— Давным-давно, когда я был маленьким мальчиком, я обожал сказку об Алисе в Стране чудес. Она мне казалась такой умной, такой живой, такой прекрасной. Тогда я решил, что самую любимую женщину в мире будут звать Алисой, единственную женщину в мире.

— Подожди, — отстранилась Алиса, — но ведь у тебя была жена!

— Ну и что? — холодно отозвался Никита. — Была и сплыла. А сейчас мне кажется, что никого, кроме тебя, в этом мире нет. Только моя Алиса — светлые волосы и голубые глаза, как у принцессы викингов, гибкое тело фигуристки, а душа детская и беззащитная.