Свет в твоём окне

— Так найди возможность воздействовать на него. Мы будем жить в этом проклятом городишке до тех пор, пока ты тем или иным образом не разрешишь интересующую нас проблему. И мне очень бы хотелось надеяться, что не более чем через неделю этот молодой человек сделает тебе предложение.

— Какое предложение, папа?

— О господи! Ну откуда же мне знать! Одно из тех, которые молодые люди имеют обыкновение делать интересным женщинам, покорившим их сердца…

— Но ты же понимаешь, одни начинают говорить о браке, а другие и в мыслях не держат ничего подобного. Они даже и произносить-то это слово, как мне кажется, боятся.

— Дорис!

— Что, папа?

— А то, что ты никак не относишься к тому разряду женщин, кому можно предложить что-либо неприличное.

— И все-таки ты готов пойти на то, чтобы я вышла замуж ради того лишь, чтобы спасти твой бизнес?

— Готов пойти на твое замужество? Да я сам готов был бы жениться хоть на ведьме, лишь бы был эффект!

— Неужели и Джеф рассуждает точно так же?

— Послушай, мы с Джефом говорили довольно долго и обсудили различные варианты выхода из создавшегося положения. Но пойми, в любом случае ты потом сможешь легко нарушить взятые на себя обязательства… Все мы люди взрослые и хорошо знаем, что подобные вещи происходят сплошь и рядом.

— Да, конечно. Но все это не очень порядочно.

— А-а, оставь, Дорис!

Джойс чувствовала испытываемые Риганом беспокойство и нетерпение. Как ни странно, они передавались и ей, и девушка начинала нервничать.

В конце концов, не может же Дорис Риган быть круглой дурой! Она ведь все прекрасно понимает. Или девушка просто издевается над отцом?

— Ты сердишься, папа?

— Послушай, доченька! Рассердить меня достаточно трудно, как непросто было рассердить и твою мать. Конечно, бывают моменты, когда я предпочел бы видеть тебя действующей по-другому. Мне хотелось бы, чтобы ты реагировала на все более живо, цепко. Давай окружающим почувствовать, что в твоих жилах течет не водичка, а кровь.

— А ты полагаешь, что у меня рыбья кровь?

— Да, милая, что-то в этом духе. И поэтому, прошу тебя, забудь на время о всяческих там сантиментах вроде порядочности. Думай в дальнейшем только об интересующем нас секрете, ради которого мы и приехали сюда. Помни, что нам нужно раздобыть его, чего бы это ни стоило.

— Не забывай, мы не единственные, кто пытается завладеть этим секретом, — возразила Дорис.

— Ну и что? Кто не играет, тот не выигрывает! Сдается мне, что не все прибывшие в эти края, да и не все, кто еще собирается появиться тут, могут рассчитывать на то, что им будут помогать красота и очарование, которые есть у тебя.

— Ладно, папа. Ну а что будет, если он упрется и откажется продать нам свой секрет или войти в общий бизнес? Представь, что я не в его вкусе.

— Ты не в его вкусе? Да я уверен, что ты безумно ему понравишься.

— Лучше, если не понравлюсь. Кстати, вполне возможно, что и он не понравится мне.

— Боже мой, Дорис! Понравится он тебе или нет, не имеет ни малейшего значения. Пойми, речь идет вовсе не об очередном увлечении. Все это очень серьезно. Слишком многое поставлено на карту.

— Да-да, папа, понимаю. Может быть, ты теперь пойдешь к себе и мне тоже дашь поспать? — достаточно бесцеремонно попыталась поставить точку в разговоре Дорис.

— Детка…

— Что, папа.

— Ты ведь хорошо все поняла, правда?

— Просто отлично, папа. Ты не беспокойся… Спокойной ночи. Если тебе не трудно, прежде чем уйти, закрой, пожалуйста, балкон. Мне кажется, вот-вот начнется дождь.

Джойс вжалась в стену до боли в лопатках. Она боялась, что ее могут заметить, и тогда неприятностей не оберешься. Она представляла, какой будет скандал, если Риганы узнают, что их разговор подслушивали. Внезапно Джойс услышала скрип закрываемой двери, и одновременно с ним раздался звук первых упавших на балкон капель. Начинался дождь.

4

Когда они с мамой уезжали из этих мест, ей было пятнадцать, почти шестнадцать лет. Как ей тогда казалось, они покидали этот городок навсегда. И уж она-то, во всяком случае, была совершенно уверена, что никогда и ни за что больше сюда не вернется.

Утро выдалось свежим и очень приятным. Накануне прошел дождь. Воздух был чист и прозрачен. Мокрая земля насыщала его пьянящими ароматами полевых цветов, о которых Джойс уже давно позабыла, живя в душном городе, просиживая целыми днями в прокуренной редакции.

Джойс поддела носком туфельки небольшой камушек, с удовлетворением проследив за его полетом. Ей казалось, будто вернулись старые добрые времена, и она вновь была подростком — низкорослой, худой и плоской. Теперь она и воспринимала странным образом все окружающее, как девочка-подросток. Садовая решетка, и тем более высоченная кирпичная стена, идущая вокруг парка, действовали на нее прямо-таки возбуждающе, заставляя проснуться забытые чувства.